Я - ключ
Шрифт:
— Уснула, – прошептала повитуха. – Интересно, кто такую лапочку бросил. Дамир, ты найдешь ее мать потаскуху?
— Попробую. Дело в том, что от крыльца нет обратных следов. Есть только следы к крыльцу и все, они обрываются.
«Хорошо быть младенцем, спишь себе всласть»,– подумала я просыпаясь утром.
А потом ощутила, что подо мной мокро и есть хочется сильно. Начала кряхтеть. Разбудила сестру. Та подала голос. Я поняла, что говорить теперь смогу не скоро, а как и положено всем детям, через пару лет. Нас обоих достали из
— Няня, что ей не так?
— В туалет хочет. Это же Веста напрудила, а она пеленки не мочила. Неси в туалет и высаживай.
На этот процесс пришел отец посмотреть. Я насупилась. Мама заметила мое недовольство и обернулась:
— Дамир, она тебя стесняется.
Отец рассмеялся и вышел. Стоило ему выйти, сделала свои дела, и меня сразу вымыли.
— Какая же ты у меня девочка, сразу мальчиков стесняешься.
Кормили нас с сестрой вместе. Молока было чуть больше, чем вчера, но все равно мало. И чисто из какой-то детской вредности не хотелось выпускать из рта мамину грудь. Но нас сестрой оторвали и уложили в кровать.
— Я же знаю, что там очень мало молока, – сказала мама, – и вы его уже сели. Через час еще приложу.
Не сговариваясь, разрыдались вместе с сестрой. Как я ее понимаю, есть хочется сейчас, а не через час.
— Ну, голосистые! Таня, дай им молока с кашкой, я наготовила. А то пока у тебя молоко придет, они орать будут.
Наконец-то нас накормили. Сестра почти сразу вырубилась. Я смогла еще немного полежать порассматривать комнату. Но из кровати видно только потолок. И он на меня действует раздражающе. Закрыла глаза и сразу уснула.
Проснулась от гомона взрослых.
— Поздравляю, Танюш, все-таки двойня!
— Да, но вторая девочка родилась мертвой. Одну малышку нам в тот же вечер подбросили. Как раз когда вторая девочка родилась.
— Как подбросили? – услышала знакомый мужской голос, это же, кажется, дедушка Талии.
— А вот так, отец. Ее оставили голенькой на холодном пороге. Ты представляешь, в такую холодную ночь ребенка бросили. Хм, мы ее разбудили, – сказал отец.
Меня взяли на руки.
— Ты чего насупилась, дедушка тебя не обидит. А это твоя тетя Талия. Смотрите, какие у нее глаза необычные.
— Сынок, а ты разве не ощущаешь, что у нее магия уже инициирована? Она колдовала уже при вас?
— Нет. Но в туалет она просится, как взрослая, и стесняется, когда я на нее смотрю.
— Головку придерживай, – не выдержал дедушка и отобрал меня у своего сына.
А я вишу в его здоровых ручищах и замечаю бороду, которой раньше не видела.
— О, ее привлекла моя борода. Интересно, спалит или пощадит.
Поднес поближе. Я сразу постаралась ухватиться. И даже получилось со второй попытки. И потянула в рот. Зачем? Понятия не имею.
— Я ее снова обрежу. Вы с сестрой аналогично поступали.
— Дедушка, хорошо, что я тебя застала. Думала, позже увижу скажу. В общем, моя наставница тетя Дерия
— Как умерла? – удивилась мама. – Я же у нее недавно травы покупала. Бодрая старушка была.
— Вот, записку оставила.
Талия протянула им мою записку. Необычно наблюдать за этим. И удачно я, однако, семью выбрала.
— Хм, Тали, Дария что-то забрала?
— Свою трость и книгу. Она мене деньги с другой запиской оставила, – девушка протянула записку.
— «Это твое приданое», – прочитал дедушка Талии, – шутница. Хотя да, деньги после смерти не нужны. Спасибо ей. Не думал я, однако, что она так быстро покинет этот мир.
«Никуда я не делась!»– хотелось им заявить. А получился только детский писк.
— Говорушка, – сказала няня, – она понимает вас.
Новоиспеченный дедушка прижал меня к своей широкой груди, я почти сразу уснула. Хорошо и спокойно у него на руках.
— Как вашу малышку зовут?
— Старшую Веста и они обе наши, Даша – младшая. И мы не будем разделять их. Я хочу, чтобы она не ощущала себя подкидышем, чтобы чувствовала нашу любовь.
Так и получилось, как говорила мама. Нас любили одинаково. А мне было классно, что у меня есть сестра, которая с самого рождения меня понимает без слов. Когда пришло время учиться говорить, я поняла, что уже могу свободно говорить. Только вот мой детский голосок меня сильно смущал, поэтому я в основном молчала.
Болтала за нас двоих Веста, она же переводила мои мысли. Родители и не требовали от меня говорить. За это им огромная благодарность. Хотя когда мы были наедине с сестрой, я говорила вслух, понемногу. И, кажется, родители это слышали, потому не настаивали, чтобы я им что-то говорила.
Через год после нашего рождения у нас появился братик. Озорник и проказник. Я немного побаивалась его. Не знаю даже почему. Может, виной тому было то, что когда он учился ходить, он ухватился за мои волосы и почти вырвал клок волос. Но и уронил при этом больно. Сейчас, когда нам пять, ему четыре он болтает так же уверенно, как и Веста.
— Даша, – подошел мелкий, – пошли гулять.
— Куда? – тихо спрашиваю у Жени.
— На улицу к ребятам.
Ему хоть и четыре, он ростом с нас. Чувствую, по росту он нас еще и перегонит. Говорит Женя для своего возраста очень хорошо. Если бы сама не видела, как он родился, заподозрила бы, что он, как и я, все помнит. Кошмар, он и сестра. Иногда хотелось заткнуть уши и не слышать их лепета. А родители умилялись глядя на них.
Сейчас мы с сестрой гуляли во дворе с другими девочкам, а потом вообще остались одни. Наши подружки разбежались по домам, завидев местных хулиганов. Я их одновременно и боялась, и хотела побить, но не в этом возрасте и не магией. Магией мне пока нельзя пользоваться. Рано, это тело еще не готово.
— Веста, опять они.
Мы поспешили домой. Но старшие ребята догнали нас и окружили. Снова стали обзываться и кидаться сливами, а потом кто-то даже камни стал в нас бросать. Домой мы пришли изрядно побитые. Лично у меня болело все. У сестры, наверное, тоже.