Я - Кукла. Сборник повестей
Шрифт:
Глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение. Голос приободрился.
— Вик. Так ты не сдох?
— Как видишь, нет.
— Когда тебя схватили…, я постарался, чтоб никто тебе не помог… Я был уверен, что ты сдох.
— Я знаю.
— Значит… ты опять ускользнул, а я… теперь загибаюсь.
Мы помолчали, каждый думая о своем.
— Вилис, ты не мог бы мне помочь?
Он выдержал большую паузу и начал осторожно:
— Я бы мог…, но кто ты сейчас и на кого работаешь?
— Благодаря
Он не смотрит на мою раскрытую книжицу, Тельс смотрел на меня.
— Я все равно ничего не увижу, но поверю тебе… Это даже хорошо, что ты служишь им… Тебя наверняка интересуют подробные события, в которых я участвовал?
— Да.
Тельс сглотнул, и в уголках его распухших губ появилась сукровица.
— Задавай вопросы и не смотри, что я плох. Я выдержу.
Я вынул из кармана проект соглашения двух государств.
— Кто состряпал этот липовый документ? Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Я понял… Это наши постарались… Отдел информации при МИД…
— Почему он появился?
— Сербы захватили в плен нашего снайпера, который раньше работал в отделе департамента и занимался формированием и распределением боевых групп в горячие точки. Он слишком много знал.
— И это явилось причиной появления документа?
— В департаменте испугались разглашения некоторых вещей. Мог бы быть международный скандал. Решили всех добровольцев- литовцев убрать с фронта и состряпать документ, который переключил бы общественное мнение на другие дела.
— А разве сербы опубликовали какие-нибудь данные?
— Нет. Но они отдали их русским, а там некоторые газеты, которые нас не любят, начали печатать неприятные факты.
— А украинцы были предупреждены вами?
— Нет. Даже господин Коваленко, которому я должен был отдать документы не знал его содержание.
— Странно. Его содержание уже знали мы.
— Это все наш департамент, он через своих агентов постарался предупредить югославскую сторону. В основном через МИД.
— Зачем?
— Мы хотели скандала. Нужно отвлечь внимание прессы и общественности, от прибалтийских добровольцев…
— Так в чем же вы просчитались?
— Ваше правительство все отдало КРУ, и дело здесь заглохло.
— Вилис, а кто в тебя стрелял? Ты знаешь?
— Не знаю, но догадываюсь. Политика — дело темное и грязное. Коваленко, у него кличка «Кабан», бывший агент КГБ, имеет многих дружков. Уверен, что они все просмотрели и просчитали. Только живой Кабан мог быть гарантом моей жизни, но к сожалению, его полуживого увезли в больницу. Вот мне и конец. У тебя все?
— Да. Почти…
— И я задам тебе вопрос. Ты свалил Кабана?
— Да, я.
Вилис закрыл глаза.
— Это хорошо. Так этому мешку с говном и надо. Прости меня, Вик. Я рассказал тебе все, потому что виноват перед тобой. Живи долго.
С уголков его губ поползла красная нитка.
— Иди. Я устал. Хочу отдохнуть.
Я вышел из палаты и пошел по коридору. У входа на лестницу стояла мощная фигура в синем халате, который был распахнут, так как не сходился на животе. Голова фигуры была перевязана.
— Одну минутку, молодой человек.
Передо мной стоял Кабан. Как же я забыл, что господин Коваленко попал в эту же больницу после драки в ресторане?!
— Я Вас, по-моему где-то видел. Напомните мне. Кто вы? — вежливо заговорил Кабан.
— Я — причина всех твоих несчастий, Кабан.
— ???
— Будучи куклой, я тебя отделал там, в спецлагере. Будучи в ресторане, я помог тебе очутится здесь.
— Ах ты, сука.
Его руки потянулись ко мне. Я перехватил их.
— Спокойно, Кабан. Бог троицу любит. После третьей драки ты станешь идиотом или трупом.
Он опустил руки. Глаза бешено буравили меня.
— Ты выйдешь отсюда, Кабан, и исчезнешь. Вообще уедешь из Югославии, но перед этим мне расскажешь, кто стрелял в господина Балдриса?
— А это не видел?
Кабан вытащил свою лапищу, сложенную фигой.
— Видел. У тебя нет выхода. Я имею некоторые документы о твоих похождениях в Мурманске, а также есть свидетели, которых ты по указке КГБ сделал куклами. Когда об этом узнают твои друзья, они тебя прикончат, поверь мне.
Шарики у Кабана бешено вертелись, что было видно по выражению его лица.
— Так, кто же ты, сучонок?
Я поднес к его носу свой документ. Он посмотрел и угрюмо спросил:
— Так ты что, меня берешь?
— Когда выздоровеешь, сразу же возьму. Я же говорю, ты еще мне много должен рассказать.
Я повернулся и пошел, не оглядываясь, по лестнице вниз. Внизу я позвонил в управление и вызвал охрану для Кабана.
На следующий день, едва я вошел в служебный кабинет, сотрудник принес документы о происшедших за день событиях. На шестой странице было несколько строчек:
«…после тяжелых ранений скончался в городской больнице господин Балдрис…»
«…В три часа ночи, при попытке бежать из больницы, спускаясь через окно по связанным простыням с третьего этажа, сорвался и упал на тротуар господин Коваленко. Смерть наступила мгновенно…»
Что- то оборвалось внутри меня. Всё моё прошлое сразу умерло…
Вечером я был у Милы.
— Виктор, я скажу тебе необычную вещь, — она прикоснулась губами к моей нижней губе, и мы насладились долгим поцелуем. — Виктор, я беременна.