Я - кукла
Шрифт:
– Андрей, вот сестра, она подтвердит и доктор мне говорил, что у тебя сильный организм и через пол года, ты будешь как штык. Правда Мила? обратился я к ней.
Мила кивнула головой, а Андрей кривил губы и уже ничего не говорил. Слезы текли из его глаз.
– Андрей, я через консульство, попрошу, чтобы тебя быстрей отправили на родину.
Мила гладила его по голове и лицу, стараясь успокоить.
– Виктор, - сказала она- пора уходить, он очень нервничает, не дай бог, ему будет очень худо.
– Пока Андрюша.
– Я высыпал ему
Когда мы с Милой ехали в машине, она, после длительного молчания, задала вопрос.
– Виктор, а что будет с нами? Я не хочу, чтоб ты был таким вот, как он. Я не хочу, чтоб ты валялся и гнил под каким-нибудь кустом. Я хочу чтоб мы жили.
– Я тоже хочу. Скорей бы кончилась эта проклятая война. Я даже не задумываюсь, что будет потом, но если выживу, то постараюсь жить по новому.
– А ты в Россию вернешься, если все будет в порядке?
– Нет, для меня дороги туда закрыты.
– Ты сделал так много плохого?
– Наверно. Россия меня сделала таким. Я в восемнадцать, впервые убил человека в Афганистане. В девятнадцать, мои нервы были настолько железными, что я, без угрызения совести, мог истребить всех, кто попался под руку. После Афгана я был никчемный человек. Без профессии, без работы, я чувствовал, что ни кому не нужен и... пошел учиться военному делу дальше. Потом всевозможные приключения и финал- я здесь.
– Виктор, я подумала, может быть ты здесь будешь хорошим полицейским или военным.
– Может быть. Если даже для этого нужно подучиться, я не против.
– А кем бы ты хотел сам стать?
– Врачом.
– Для этого надо иметь призвание. Я работаю в этой области, я знаю.
– Наверно. но врач мне ближе.
– Ты думаешь так потому, что не испытываешь отвращение к трупам и рваным ранам .
– Все-таки испытываю отвращение, но я видел этого добра в таком количестве, что во мне возникло какое- то равнодушие.
– Витя, я тебя очень люблю. Только не смей целовать меня сейчас, - она уловила, как я потянулся к ней- а то сейчас мы, до конца войны, точно не доживем.
– Она переключила скорость и от рывка машины, я чуть не разбил лбом ветровое стекло.
* ЧАСТЬ 10 *
Декабрь 1993г. Сербия. Белград.
Меня опять отозвали с фронта в штаб округа. Теперь уже в своем кабинете, полковник встретил меня как старого знакомого.
– Здравствуйте, заходите. Кофе или чай.
– спросил он меня, пожимая руку.
– Если вас не затруднит, чай.
– Не затруднит.
– засмеялся он и, наклонившись к селектору, попросилДва чая, пожалуйста, с лимоном.
Нам принесли два чая и два тощих бутерброда с беконом.
– Мы начнем с вами разговор, вот о чем, - завязал разговор полковникизучив все данные о вас, любезно представленные друзьями из России, а так же собранные из наших источников, нам бы хотелось предложить работу у нас. Работа связана с вашей профессией и в наших органах.
– Хочу спросить вас полковник,
– Вы хотите сказать, МВД и МБ? С ними все согласовано.
– Если это так, то у меня нет, выходит, выхода.
– Почему же. Вы можете возвратится на фронт и честно воевать дальше.
– А потом, что будет со мной потом, когда кончится война или контракт.
– Это ваше дело. Найметесь куда-нибудь еще. Войны, пока, идут везде.
– А Россия для меня закрыта на вечно.
– Сейчас, да. Но ничего нет вечного и когда-нибудь вам, может быть и разрешат вернуться на родину, если, конечно, вы захотите туда сами.
– Что я буду делать у вас?
– Защищать безопасность нашей страны. Поймите лейтенант, не всякому иностранцу мы можем доверить такую работу. Прежде чем поговорить с вами, мы изучали вас тщательно, знаем, что вы можете и что нет, в какой ситуации вы находитесь и чем вы можете привязаться к нам.
– Хорошо. Не буду спрашивать у вас отсрочки на размышление, полковник, потому что связывая свое будущее с вами, я, действительно, вынужден кое с чем рвать. Я согласен.
– Я так и предполагал, что вы так скажете. Я рад за вас. Теперь к деталям. Служить будете в Белграде, в оперативном управлении армейской контрразведки, которая расположена не далеко от нас. Вам дается на устройство и сдачу дел двое суток. И еще, вам разрешена встреча с Калниш. Сегодня вы можете ее увидеть в центральной тюрьме в два часа. Можете ее поздравить. Ей сохранили жизнь, дали двадцать пять лет. Поздравляю и вас лейтенант, с вступлением в новую жизнь.
– Спасибо полковник, не разрешите мне еще съездить в больницу, в город ....., попрощаться со знакомыми.
– Не стоит лейтенант. Шипова мы отправили в санаторий, в Сплит, а потом отправим на родину. Ну а Мила..., у нее кончилась практика и она вчера приехала в Белград. К стати, у вас есть ее адрес и телефон.
– Да.
– У вас есть отпуск два дня, действуйте лейтенант.
– Разрешите идти.
– Да. До свидания лейтенант.
– и он протянул мне руку.
С Гердой я встретился в центральной тюрьме, в комнате встреч. Нас разделяла толстая витая сетка и тень от нее, падала на лицо Герды и делала его совершенно незнакомым. Волосы были собраны в пучок и от этого, и от тени решетки лицо казалось старым.
– Здравствуй Герда.
– сказал я.
– Вик, как я была уверена, что ты придешь ко мне. Я так тебя ждала.
– Мне только сегодня разрешили встретится с тобой. Я хочу тебя поздравить с маленькой победой. Может быть потом будет амнистия и ты раньше уберешься от сюда. Скоро кончится война и можно ожидать многого.
– Я так много здесь всего передумала, а сейчас когда смерть обошла стороной, я мучительно думаю, кем я буду потом, кому я буду нужна, в пятьдесят.
– Говорят, у них здесь можно учиться, приобретай профессию. Учись, пока не поздно, читай, работай, убивай время. Только не закисай, я буду приходить к тебе.