Я купил тебя. Дорого
Шрифт:
— Мне на работу в среду.
— Я решил этот вопрос.
Вот зачем он лезет в мою жизнь?
Сделал своей девочкой по вызову, но зачем проникать, словно яд, в другие сферы? Отравлять всё своим вмешательством, менять, как ему хочется, подстраивать под себя.
Кто ему это разрешил? Кто дал такую власть?
Он и так достаточно влез, зачем соваться даже туда, куда не нужно? Чтобы подчинить полностью?
— Не переживай, Мила, это обыкновенный отгул. Тебя не уволят, если сама не захочешь уйти. И много вещей не бери,
Конечно, купишь. Ты ведь привык покупать всё.
Дорого.
— Понятно, — я только кивнула и ушла.
Спорить с ним было бесполезно, тем более, могли услышать родители.
Будильник будит меня в четыре тридцать. Я иду в душ, а потом выхожу на улицу. Мама уже выгоняет корову из сарая, чтобы та шла в стадо на пастбище. Ворота открыты, и я вижу, что отец и Обласов возле машины что-то обсуждают. Последний уже полностью одет и выглядит собранным, ни тени сонливости.
Интересно, в обычной жизни он тоже рано встаёт?
Меняю воду собаке на свежую и собираюсь помочь маме выгнать гусей в загончик, но она мне не разрешает.
— Дочь, иди собирайся, вам же скоро ехать в аэропорт.
Мама снова смотрит пытливо, желает убедиться, всё ли происходит так, как я того и хочу.
— Хорошо, — улыбаюсь маме максимально искренне и иду собираться.
Интересно, Обласов вчера сказал, чтобы много вещей не брала, потому что думает, что у меня они слишком простые и дешёвые? Не хочет позориться?
Ну какие есть, потерпит.
Складываю в небольшой чемодан два своих любимых купальника, несколько сарафанов, лёгкий брючный костюм.
Куда мы вообще летим? Что брать-то с собой?
Спортивный костюм, кроссовки, сандалии, косметика. Бельё.
Что ещё?
Пижама.
Смотрю на свою хлопковую розовую пижаму со слонёнком и понимаю, что краснею.
Мы ведь… будем вместе спать эту неделю.
И не просто спать.
Чувствую, как внутри появляется странная прохлада. Внизу живот тянет, и хочется вдохнуть глубже, потому что кислорода внезапно моему организму от этих мыслей недостаточно. Тело будто своей жизнью живёт, совершенно не согласовывая реакции с волей.
Запихиваю пижаму в чемодан и пытаюсь отвлечься, чтобы не думать, что на целую неделю мы окажемся вдвоём и будем вместе спать, есть и проводить время.
Без пяти минут шесть я уже готова и спускаюсь на первый этаж. Обласов забирает мой чемодан и идёт в машину, а я обнимаюсь с родителями, прощаясь.
— Ой, эти самолёты… — мама взволнованно вздыхает. — Мил, ты позвони, как только сможешь, ладно? Я сама никогда не летала и до жути их боюсь.
— Конечно, мам, — киваю, улыбаясь. Я-то и сама никогда не летала и со страхом себе представляла первый полёт, но за другими эмоциями как-то и забыла об этом. — Обязательно.
Папа просто обнимает меня, он без слов говорит больше, чем словами. Отпускает. И это, почему-то, вызывает лёгкую горечь.
Сонный
Мне хочется высказать ему за всё: и за то, что в дом мой к родителям припёрся, и за то, что в клинике похозяйничал, ведь прекрасно понимаю, что заведующий бы не отказал спонсору. Только вот какого теперь обо мне будет мнения начальство — большой вопрос. И Обласова этот вопрос совсем не волнует.
Но в итоге я еду молча. Не решаюсь и слова сказать, ведь не стоит забывать, кто едет рядом со мной. Моя истерика может мне дорого стоить потом.
— Куда мы летим? — решаюсь всё же спросить.
— В Шри-Ланку. Загранник взяла?
— Взяла.
— Хорошо.
Снова молчание и только шум дороги под колёсами. Я чувствую напряжение, в салоне будто воздуха не хватает.
Но когда мы останавливаемся на светофоре, Обласов поворачивается ко мне и внезапно говорит, глядя внимательно:
— Тебе страшно?
— Ч-что? — растерянно моргаю и смотрю на него. Я такого вопроса явно не ожидала.
— Ты выглядишь напуганной.
— М-м… — пожимаю плечами, опуская глаза. — Я никогда не летала.
— Это всё?
Нет, не всё, мать твою, неужели непонятно?
Но он будто мысли мои читает.
— Тебе не нужно бояться, Мила, я не собираюсь обижать тебя. Это мой первый отпуск за пять лет, и я хочу провести его с человеком, который не заинтересован в моих деньгах. С кем-то равным в своём мнении и взглядах, Мила.
— Тогда вам стоило выбрать кого-то другого, — говорю абсолютно без сарказма. Странно слышать, что он считает меня равной хоть в чём-то.
— Я хочу тебя.
Он говорит это коротко и отрывисто, а потом даёт на газ и переключает внимание на дорогу, потому что уже горит зелёный, а я… зависаю после его слов, потому что… потому что Обласов очень сложный и непонятный, и… почему именно я?
33
Я так боялась лететь, нервничала перед посадкой и во время взлёта, что… проспала потом весь полёт. Сама не заметила, в какой момент вообще вырубилась, только что и успела — сфотографировать облака. Проснулась уже, когда стюардесса будила всех перед посадкой.
Из аэропорта в Коломбо нас забирает трансфер и почти полтора часа мы едем до Бентоты — курортного посёлка, в котором находится наш отель. Всё это время я не отлипаю от окна, впитывая всю красоту острова.
Когда в детстве я видела на кухне коробки с цейлонским чаем, на которых были изображены слоны и причудливые статуи, то и подумать не могла, что когда-нибудь увижу это воочию.
Первое, что бросается в глаза — невероятная зелень. Она настолько сочная и яркая, что взгляд поражает. Мы проезжаем небольшую деревню, по-видимому, там живут только местные, туристы там не останавливаются.