Я купил тебя. Дорого

Малиновская Маша

И там, и там люди. Мужчины в костюмах, с ними девушки в платьях. Все статные, красивые, модельной внешности.

– Бал королевы, – негромко говорит Обласов, когда мы входим, и створки лифта смыкаются за нашими спинами. – Этот праздник в твою честь в этом году, Милана.

В ответ молчу. Я по-прежнему понятия не имею, что отвечать ему и надо ли вообще это делать.

И я действительно вижу, что лица многих девушек знакомы мне.

Вот с тем мужчиной в возрасте под руку от столика к диванчикам идёт Лена Карасёва – девушка, взявшая титул

вице-мисс. А вот с тем дородным мужчиной Соня Кохно – третья вице-мисс. Она мило улыбается мужчине, тихо смеётся над чем-то сказанным им, заглядывая прямо в глаза, словно влюблена.

Где-то под желудком неприятно сжимается. Получается, Богдана говорила правду? Участницы конкурсов красоты недалеки от эскортниц?

Обласов ведёт меня через центр залы. Идёт неспешно, чтобы все нас могли заметить.

И нас действительно замечают. Поворачивают головы, кивают, приветственно приподняв бокалы.

Не меня, конечно, приветствуют – Обласова. Я просто вещь. Запонка на рукаве его рубашки. Только, наверное, дешевле.

Взгляды девушек скользят по мне. Выражения лиц ещё более презрительные, чем на самом конкурсе.

Зависть.

Она чувствуется. Кожей ощущаю. Вот только чему? Чем моё положение отличается от их? Я такая же вещь, как и каждая из них на забаву богатым мужчинам. Всего лишь красивый атрибут.

Мы подходим к небольшой группе людей. Трое мужчин, с ними девушки. Я помню их имена – Лена, Алина и Наталья. Последняя тоже училась у нас в Аграрном, но в прошлом году после третьего курса её отчислили за несданную сессию и пропуски.

– Демьян, – улыбается один из мужчин и протягивает руку Обласову. – Рад видеть. Отличное пополнение коллекции!

– Спасибо, – по губам мужчины скользит холодная улыбка и он прикасается к часам. – Мне и самому нравится.

Пополнение коллекции… о часах ли речь? Или не только о них?

Мужчины разговаривают ещё, но я не вникаю. Всё равно не понимаю, а если бы и понимала, то ни за что бы не влезла. Мне это не нужно. Ещё и опасно.

То же самое происходит и с другой группой мужчин. Они общаются, мы, девушки, стоим рядом молча.

К нам подходит официант с бокалами на подносе. Все берут шампанское, я – нет. Зато Обласов берут два бокала, а потом один протягивает мне.

– Держи, Милана, – говорит негромко, чуть склонившись ко мне. – Ты слишком напряжена.

Алкоголь я не употребляю. Не раз пытались уговорить в общежитии, на слабо брали. Но нет, я не стала. Всегда считала алкоголь злом, ведь из-за него происходит столько всего плохого.

Но комментировать сейчас Обласову я это не решаюсь. Принимаю бокал и просто держу его в руках. Тем более, ходят слухи, что на подобных вечеринках в алкоголь могут добавить что угодно, любой наркотик.

Кажется, Обласов привык, чтобы его распоряжения выполнялись неукоснительно, поэтому, замечая, что к шампанскому я не притрагиваюсь, награждает меня долгим взглядом.

– Почему не пьёшь?

– Не хочу. Я не пью алкоголь.

–

Сделай сегодня для меня исключение. Это просто шампанское, я тебе это гарантирую, – голос его звучит даже почти мягко. Опасная, утончённая жестокость. Но когда я продолжаю стоять, не шелохнувшись, тональность его голоса меняется. – Пей, я сказал.

Мои плечи каменеют. Мужчина не кричит и даже не повышеает голоса, но даже приглушённый его голос заставляет кровь заледенеть. Его нельзя ослушаться.

Я поднимаю бокал к губам и делаю глоток, прикрыв глаза.

Он всё ещё не сводит взгляд, понукая выпить ещё.

Выполняю.

И только тогда он снова переключается на разговор с мужчинами, а я могу немного выдохнуть.

Меня больше беспокоит, что будет дальше. После этого торжественного приёма. Этой ночью Обласов явно не намерен меня отпустить.

Примерно через час я чувствую себя выжатой. Бокал удалось незаметно оставить на одном из столов – уже хорошо. Но мои ноги в неудобных туфлях уже начинают гореть огнём. От шелковисто-покладистого тона, которым девушки общаются со своими спутниками, меня начинает тошнить.

Мне нужен хотя бы глоток свободы. Пусть призрачной, но всё же.

– Я отойду в уборную, – говорю Обласову и жду, пока он позволит мне.

– Иди Милана, – кивает, отвлёкшись от разговора. – Там дальше есть балкон, если тебе тут душно. Я найду тебя, если понадобишься.

Мне тут однозначно душно. И, конечно же, я бы предпочла, чтобы ты меня не нашёл.

Но последнего я вслух, естественно, не говорю.

Оглянувшись, определяю, где выход. Думаю, уборная именно там.

Мои предположения оказываются верными. Я вхожу в уборную и останавливаюсь напротив длинного, подсвеченного по периметру фонариками, зеркалу. Опираюсь руками на столешницу с раковинами и опускаю голову. Зажмуриваюсь крепко, а потом смотрю на себя в зеркало.

Зрачки чуть расширены, кожа бледная. Чёрный цвет платья подчёркивает это.

Я сейчас должна быть дома, у родителей. Должна выйти на улицу к ребятам – в субботу все съезжаются. Серёга на гитаре играет, Машка о своём новом женихе-гонщике болтает, тётя Люда со второго этажа ругается, что мы снова слишком громко смеётся, а ведь уже скоро полночь.

Наверное, всё так и происходит в эту минуту. Только без меня. А я – здесь. В капкане. В этом шикарном чёрном платье и с короной на голове жду своей участи. Беспомощная. Покорная. Беззащитная.

Результат всего лишь одного решения, одного сделанного выбора. Последствия желания помочь подруге.

Помогла. Что дальше, Милана?

Получила корону и участь шлюхи для одного из тех, кто считает себя королями мира.

И это только начало…

Дверь в уборную открывается, и входят две девушки. Их я тоже прекрасно помню. Майя – вторая вице-мисс, и Анастасия – она получила титул Мисс грация, оказалась лучшей в дефиле в купальниках.

– Милана, – холодно улыбается Анастасия. – Привет. Рада видеть тебя.