Я, Легионер

Лозев Георги

После ряда успешных кампаний рота десантников Третьего иностранного пехотного полка была расформирована и парни были распределены в Первый иностранный парашютный батальон, который уехал в Индокитай. В периоде 1948–1954 годов этот батальон легиона служил авангардом французских атак и понес огромные потери.

В Париже и Ханое — в двух основных пунктах командования Экспедиционного полка, обсуждали, какую тактику выбрать для реорганизации французских войск в Индокитае. Одно из предложений заключалось в отказе от высоких регионов и усилении контингента в дельте, а другое — в том, чтобы занять позиции по границе между Китаем и Вьетнамом и прервать связь между коммунистическим Китаем Мао Цзэдуна и Вьетнамом. Эта дискуссия продолжалась почти год, и за это время боевые действия против Вьетнамской

освободительной армии становились все более кровопролитными.

Пост Донг-Ке, охранявшийся двумя ротами Третьего иностранного пехотного полка, был атакован. Триста легионеров в Донг-Ке сражались как спартанский царь Леонид под Фермопилами. Они отчаянно удерживали восемь яростных атак пяти вьетнамских пехотных батальонов. Проблема возникла, когда кроме командира остались в живых только 19 солдат, у которых было менее 300 патронов. Но легионеры не сдались. После последнего выстрела Донг-Ке был взят. Эта потеря принудила Генеральный штаб Экспедиционного полка наконец отозвать контингент из высотных регионов, но приказ опоздал, и вывод колонн Лепажа и Шартона стало одним из самых кровавых событий войны. При отходе по так называемой Колониальной дороге номер четыре командование отправило туда храбрецов из Первого иностранного парашютного батальона.

Благодаря тому что легионеры выполнили свою миссию, обе колонны смогли перегруппироваться и вместе дойти до базы в Тат-Ке. Но когда выжившие из 1ВЕР были направлены для непосредственного удара по противнику, которому тоже удалось добраться до Тат-Ке, стал ясен истинный размер потерь. Из 700 бойцов парашютного батальона, которые участвовали в кампании, выжили всего три офицера, три сержанта и 17 легионеров. Во время вывода двух колонн был убит и командир батальона майор Сегретен.

В той же операции участвовал Третий иностранный пехотный полк, который во главе со своим командиром полковником Форже должен был выполнить важную задачу — открыть дорогу двум колоннам к Тат-Ке. Как истинный лидер Форже вел эту отчаянную атаку и был несколько раз ранен. Но ни он, ни его храбрые легионеры не отступили под огнем вьетнамцев. Форже оставался впереди атакующих и получил еще несколько ранений. Перед тем как его душа покинула тело, он успел поблагодарить своих солдат: «Вы оказались достойными славных традиций легиона».

На подмогу был вызван находящийся в то время в Камбодже Второй иностранный парашютный батальон (2BEP). И так как во время миссий оказалось, что 1BEP был почти полностью уничтожен, 2BEP оставался единственным парашютным батальоном легиона.

Большим сюрпризом для легионеров-десантников стало то, что ими командует кавалерийский офицер. Новый командир батальона капитан Рафали оказался лидером, который был нужен десантникам.

Кавалерийский офицер был опытным стратегом и завоевал доверие легионеров при первой же встрече с врагом. Благодаря умениям 2BEP и блестящей тактике их нового командира бойцам неоднократно удавалось остановить яростные атаки самого уважаемого вьетнамского командира — генерала Джиапа.

В 1951 году командование французской армией было возложено на генерала Жану-де-Латру де Тассини, называемого “Le Roi Jean”. Ему удалось повести солдат к новым победам французского оружия, и легион пожинал плоды в акциях под Мао Хе, Нин Бин и Тай Бин, в маневрах под Фат-Дием. К сожалению, уважаемый всеми генерал потерял на фронте сына, у него самого ухудшилось здоровье, и он был вынужден вернуться в Париж, где вскоре умер. Но война продолжалась. Под умелым командованием майора Рафали победы легионеров следовали одна за другой.

В битве под Нгиа-Ло Второй иностранный парашютный батальон принял активное участие. Легионеры-десантники высадились под Гия Хой, где их ожидал суровый марш по пересеченной местности во вьетнамских джунглях. Кроме тяжелого рельефа, они должны были преодолевать и постоянные засады солдат Вьетнамской освободительной армии.

Дело доходило до рукопашных стычек. Тяжелые условия заставляли парней из 2BEP спешно хоронить погибших товарищей, делая кресты из веток, вырезая их имена на кусках жести. Из того, что было под рукой, легионеры делали носилки для раненых, и поход продолжался. Рафали потерял радиосвязь с командиром парашютистов

Колониальной армии, и ситуация еще более усугубилась. Тем не менее командир парашютного батальона не отказался вести своих легионеров вперед, и ему удалось добраться до поста парашютистов Колониальной армии.

Успешно прошли операции в районе Черной реки, эвакуация из Хоа Бинь и миссии завоевания дельты Меконга. В августе 1953-го Рафали готовился сдать командование своего батальона капитану Блошу и покинуть Вьетнам. По просьбе командования он согласился повести своих ребят в последнюю акцию, во время которой Рафали получил пулю в живот. Рана была смертельной, и, несмотря на усилия солдат спасти командира, вынести его как можно быстрее с поля битвы, Рафали умер в Сайгоне. Имя этого офицера, пришедшего из кавалерии командовать парашютным батальоном, осталось в истории легиона, и десантники 2BEP назвали его именем казармы в Кальви. Одним из последних сражений в этой кровавой войне является защита Дьен-Бьен-Фу, в ходе которой Тринадцатая полубригада Иностранного легиона потеряла своего командира, полковника Гоше. Вскоре после этого боя Франция отозвала свой экспедиционный полк, и война в Индокитае прекратилась.

По некоторым данным, вторая эпоха существования Иностранного легиона началась со вспышкой Второй мировой войны и закончилась в 1954 году. Этот исторический период характеризуется многими жертвами, принесенными легионерами. Они достойно следовали примеру своих предшественников, погибших под Камероном в Мексике. Обычно в состав легиона входят около восьми тысяч солдат, сержантов и офицеров, но за эти кровавые 15 лет второй эпохи его существования погибли более 20 тысяч солдат. Это означает, что почти три раза в жертву был принесен весь боевой состав.

О них мы поем:

Cravate vert et K'epi Blanc O`u t’en vas-tu dur l'egionnaire Je vais o`u le baroud m’attend, C’est mon devoir faire la guerre Partout o`u l’ennemi m’attend, Nord ou Sud toujours sur la terre Notre drapeau va palpitant, Tout couvert d’exploits l'egendaires, La joie au coeur, la rage aux dents, Sur la voie trac'ee par nos p`eres, Combats et meurs dur l'egionnaire, Cravate verte et K'epi Blanc Зеленый галстук и Белое кепи. Куда идешь, суровый легионер? Туда, где я ожидал пороха. Война — это мой долг. Везде, где враг ждет меня. На север или на юг, всегда на этой земле наш флаг будет развеваться, Все покрытое легендарными подвигами. С радостью в сердце, но всегда неистово вперед По проторенному пути наших отцов Сражайся и умри, суровый легионер! Зеленый галстук и Белое кепи.

После этих во имя единственной родины “Legio Patria Nostra” жертв эпохи легионеры столкнулись еще с одной кровопролитной войной — деколонизацией Алжира. Полки понесли огромные потери в Индокитае. Многие из них потеряли талантливых полководцев, а парашютные батальоны погибли целиком. А когда в начале 1954 года в Алжире начались беспорядки, полки были быстро пополнены неопытными новичками.

Деколонизация Алжира была медленным и плохо организованным процессом. Опять политики теряли время в болтовне, тогда как легионеры погибали на передовой. Для легиона война в Алжире была более необычной, чем любая другая, — все базы еще со времен создания легиона находились на территории этой французской колонии. Сиди-Бель-Аббес был родным домом легионеров, Алжир был страной, дававшей убежище в течение 130 лет бывшим солдатам, авантюристам, неудачникам, политическим беженцам, изгоям, для которых легион стал родиной.