Я легко пишу стихи
Шрифт:
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
Восьмистишие иначе называется октава. В ней порядок такой: рифмуются первая строка с третьей и пятой, вторая строка – с четвертой и шестой, а седьмая строка связана парной рифмой с восьмой. У Осипа Мандельштама есть целый цикл восьмистиший, но они выглядят у него просто как пара четверостиший. А вот «Домик в Коломне» Пушкина весь написан октавами:
Четырехстопный ямб мне надоел:
Им пишет всякий. Мальчикам
Пора б его оставить. Я хотел
Давным-давно приняться за октаву.
А в самом деле: я бы совладел
С тройным созвучием. Пущусь на славу!
Ведь рифмы запросто со мной живут;
Две придут сами, третью приведут.
Советуем тебе: перечитай «Евгения Онегина» и обрати внимание на то, каким образом рифмуются в романе строки. Так вот, здесь нужно сказать о специальной онегинской строке. Она включает четырнадцать строк со строгой системой рифмовки. В ней представлены все виды рифм. Первые четыре стиха связаны перекрестной рифмой, пятая и шестая (так же, как седьмая и восьмая) составляют парную рифму, следующие четыре стиха (9, 10, 11, 12) образуют кольцевую рифму, а последние два стиха связаны опять-таки парной рифмой.
Он в том покое поселился,
Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел да мух давил.
Все было просто: пол дубовый,
Два шкафа, стол, диван пуховый,
Нигде ни пятнышка чернил.
Онегин шкафы отворил;
В одном нашел тетрадь расхода,
В другом наливок целый строй,
Кувшины с яблочной водой
И календарь осьмого года:
Старик, имея много дел,
В иные книги не глядел.
Еще из четырнадцати строк состоит сонет. Но в нем система рифмовки другая. Вообще, сонет по содержанию должен представлять собой что-то лирическое, для гимна или оды он не годится. Для примера вот сонет Саши Черного.
Вид из окна
Захватанные копотью и пылью,
Туманами, пирами и дождем,
Громады стен с утра влекут к бессилью,
Твердя глазам: мы ничего не ждем.
Упитанные голуби в карнизах,
Забыв полет, в помете грузно спят.
В холодных стеклах, матовых и сизых,
Чужие тени холодно сквозят.
Колонны труб и скат слинявшей крыши,
Мостки для трубочиста, флюгера
И провода в мохнато-пыльной нише.
Проходят дни, утра и вечера.
Там где-то небо спит аршином выше,
А вниз сползает серый люк двора.
И самая трудная из строф – это состоящий из пятнадцати (!) сонетов так называемый венок. Самый здесь главный – пятнадцатый сонет, у него даже есть собственное имя – «магистрал». Первый сонет начинается первой строкой магистрала и заканчивается его второй строкой; первый стих второго сонета повторяет последнюю строку первого сонета, а заканчивается этот сонет третьей строкой магистрала. И так до последнего, четырнадцатого сонета, который начинается последней строкой магистрала и заканчивается его первой строкой. Получается своеобразное кольцо или, если хочешь, матрешка. Конечно, новичку будет сложновато написать венок сонетов, и не стоит выбирать его в качестве своего первого опыта стихосложения. Если ты любишь преодолевать трудности, то прими совет: начинай писать венок сонетов с магистрала, а потом выстраивай остальные четырнадцать сонетов.
Существуют еще такие виды строф, как девятистишие (нона) и десятистишие (децима), но они встречаются очень редко, и мы не думаем, что о них стоит вести отдельный разговор.
Глава 8. «Раз словечко, два словечко, будет песенка…»
Представьте,
Хоп-хей, ла, ла, лей,
Где вопросы, где ответ?
Хоп-хей, ла, ла, лей,
Что ни говори.
Здесь никакой речи об идее вести не стоит. Но в ваших-то стихотворениях, не сомневаемся, она будет. Итак, у нас есть идея, и ее надо запихнуть в тесные рамки стихотворения. Предположим, мы ее туда поместили, что сделать при известной сноровке не так уж и трудно.
Теперь поговорим о герое, который будет выражать эту идею. Мы можем написать стихотворение от своего имени и о своих собственных переживаниях, что совсем нетрудно. А можем написать от другого лица. Для этого надо придумать главного героя твоего произведения, встать на его место и писать так, как будто ты – это он или она.
А еще можно написать от своего лица, но не о себе, о ком-нибудь другом. Что-то вроде:
Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы.
Если ты выбираешь такую манеру изложения, то от тебя требуется только повествовать о событиях, ну, может быть, изредка вставлять собственные замечания. Можно даже пару раз вклиниться в действие в качестве второстепенного персонажа.
Бывают такие люди, которые не любят привлекать к себе внимание. У них всегда срабатывает своеобразный стадный инстинкт. И никогда ты не встретишь такого человека одного, он всегда в компании. Если ты относишься к такому типу людей, смело пишите «мы». Только не забудьте объяснить, кто такие эти «мы». А то тебя могут спутать с теми, кто страдает манией величия и пишет «мы», подразумевая «я».
Теперь, разобравшись, от чьего имени будем писать, давай подумаем о том, на что еще надо обратить внимание. В стихах очень важна природа и вообще обстановка. Если ты пишешь не только о своих чувствах, но еще и о каких-то событиях, то, вероятно, эти события будут иметь место действия. Может быть, все будет происходить в квартире (на даче, в особняке, на вилле, в замке), тогда окружающие вещи могут многое сказать о характере героя, которому этот дом принадлежит.
Если действие разворачивается на природе, то можно воспользоваться приемом психологического параллелизма. Заключается он в том, что природа как бы живет одной жизнью с героем (или наоборот). Например, у него несчастье, в это время гремит гром, льет дождь и бушует ужасный ураган. Или он терпит просто временные неудачи, тогда погода стоит пасмурная, небо серое и накрапывает дождик. Соответственно, если у героя все в порядке, его любят, уважают, и бабушка, которую он никогда не знал, оставила ему огромное наследство, то и в природе все прекрасно: «Травка зеленеет, солнышко блестит», цветочки распускаются. Это и есть психологический параллелизм. А можно, наоборот, показать разобщенность героя и природы. Здесь все иначе.
Ночка наступила, фонарики зажглися,
Звездочки, как рыбки, по небу разбрелися,
Только мне не спится, я с собою в ссоре
И гляжу на небо в клетчатом узоре.
О природе мы тоже поговорили, теперь давайте вспомним о костюме. Он тоже может быть средством характеристики нашего героя. Его можно одеть в спортивный костюм «Адидас» и шлепанцы и отправить в таком виде на презентацию. А можно сделать из героя денди и, одев его во фрак с белой бабочкой, отправить на картошку. В общем, возможны варианты.