Я - маг огня!
Шрифт:
Я чувствовала, как под моей рукой, которая лежала на груди Дэна, под сильными, напряжёнными мышцами бешено стучит сердце. И его ритм вторит моему пульсу.
Мы, взъерошенные, тяжело дышавшие, в полурасстегнутой одежде, смотрели друг другу в глаза. И это было интимнее любых ласк, откровеннее любых поцелуев. Потому что сейчас мы обнажали друг перед другом не тела, а души.
Пальцы Дэна осторожно коснулись моей щеки. Словно он был слепцом, что запоминает лица по их очертаниям, на ощупь. А я точно так же дотрагивалась до него, но взглядом.
— У нас
— А разве мы уже дошли до конца? — произнесла я.
— Еще нет. Но мы будем вынуждены. Чужая магия внутри нас с каждым днем становится все более неуправляемой. А завтра с меня снимут ограничители.
— И завтра же — последний день, когда все можно исправить, — напомнила я.
А сама невольно подумала, что будет потом. Страж, словно прочтя мои мысли, ответил:
— А после я хочу, чтобы ты не исчезала их моей жизни. И сделаю все, чтобы так оно и было, — категорично добавил маг.
Видя изумление на моем лице, Дэн пояснил:
— Как я догадался, о чем ты думаешь? — усмехнулся он. — У меня в голове бродят точно те же вопросы и…я не хочу получать на них иные ответы кроме как тот, который озвучил.
— А меня ты не спросил? — я упрямо вскинула подбородок.
— Несколько раз спрашивал.
— Да? Я не заметила.
— Значит, тебя нужно поцеловать еще раз. И не один, а парочку. Для верности…
В этот момент я поняла, что девушки и парни под «спрашивать» понимают совершенно разные вещи. Мы — разговор. Они — действия.
— И ты точно не была против.
Захотелось огреть этого мага чем-нибудь потяжелее: наковальней там, гранитной плитой, небоскребом на худой конец… чтобы перешибить его непоколебимую самоуверенность.
— Ну знаешь! — я возмутилась.
— Извини, — покаянно произнес Дэн, хотя сожаления в его голосе не было и на унцию. — Но ты такая милая, когда злишься…
— Еще одно слово — и получишь бонус в виде дефиса между двумя датами: рождения и сегодняшней, которые будут выгравированы на надгробии.
Поняв, что еще немного и я действительно психану, Дэн посерьезнел.
— Чем я могу загладить свою вину?
Если он рассчитывал на милый девичий каприз, задавая этот вопрос, то просчитался. Я была девушкой практичной.
— Как насчет репетиторства?
Услышав это, страж просиял, как будто я ему что-то авансом пообещала. Раздавшийся сигнал, оповещавший о начале ужина, заставил меня вздрогнуть. А потом вспомнить, в каком мы виде, где и… Спустя какое-то время я и Дэн все же выбрались на парковую дорожку. Мои волосы были заплетены в аккуратную — волосок к волоску — косу, рубашка заправлена, куртка — без единой складочки. Страж и вовсе был образцом ношения студенческой формы. Одним словом, наш вид вызывал столь же подозрений и вопросов, как если бы мы были взлохмачены и неряшливы.
А еще мы держались за руки. И казалось, что в ладони Дэна не только мои пальцы, но и я вся. А после ужина Стилл объяснил мне тему по зельеварению, которую я этой ночью собралась брать штурмом самостоятельно. И проводил до крыльца общежития…
А пока он не наступил мне, снился сон. Такой, после которого я проснулась на полчаса раньше побудки в поту, с бешено бьющимся сердцем и с пылающими от смущения щеками. Виноват в этом был Дэниэл Стилл! Только он и его развратный вид.
Лори и Дара безмятежно спали еще в своих постелях, когда я вышла из комнаты, чтобы принять душ. Вернувшись, тихо оделась и начала собирать вещи, когда по территории академии раздался сигнал, оповещавший о том, что пора вставать.
Надо ли говорить, что на завтрак я направилась одной из первых, решив, что утро, свежий воздух, избыток времени отлично сочетаются с дальней дорогой к столовой. Путь проходил мимо живописных раскидистых кленов, низких разлапистых туй, стройных кипарисов и места неофициальной курилки.
Дымить на территории академии было нельзя, но… Когда нельзя, просыпается и тяга к приключениям, и спортивный интерес и уязвленная гордость вкупе с бунтарским духом, которые все вместе можно назвать одним словом — «хочется»! Поэтому за углом продуктового склада порой стояло несколько адептов с сигаретами. А сегодня там и вовсе был один. Он с наслаждением затягивался, прикрыв глаза. Я уже было хотела отвернуться и прости побыстрее мимо — не люблю табачный дым — но пригляделась… Так и есть! Это был мой сокурсник, а по совместительству — последний тип из списка «кандидатов в сыновья канцлера».
Я невольно замедлила шаг, пристально разглядывая того, кто еще недавно, при моем самозванстве в канцлерские отпрыски смотрел на меня уничижительным взглядом, будто я прыщ, выскочивший на самом кончике носа перед свиданием.
Сейчас рыжий меня не видел, стоя вполоборота и опустив веки. Я отметила прямую спину, широкий разворот плеч, уверенные отточенные движения хищника, который везде чувствует себя главным.
Мог ли он быть сыном канцлера? Вполне. Манера держаться у рыжего так точно отдавала силой, уверенностью, легким чувством превосходства. Одним словом, всем тем, что так присуще высшим. Он? Или нет? Наследник рода Толье. Угадала ли я? Ведь если я права, то смогу предупредить сына канцлера, что за ним идет охота. А если…
Тут мой взгляд опустился чуть ниже, на уровень чуть ниже талии рыжего, где пальцы расслабленной руки зажали сигарету. Дело было даже не в том, ЧТО рыжий держал, а КАК.
Силь курила редко. Напоказ, как говорила сама подруга. Она предпочитала не затягиваться, а лишь изящно держать сигарету, сигару или мундштук, считая курилку отличным местом, где можно свести знакомство с нужными людьми поближе, побеседовать тет-а-тет. Хотя сама тщательно следила за своим здоровьем, особенно голосом, и без надобности никогда не курила, не превращая нужный по работе навык в пагубную привычку. А вот отточить каждый жест с «дымящим реквизитом» до совершенства — это обязательно!