Я – Малала

Юсуфзай Малала

1 декабря 2009 года террорист-смертник устроил взрыв, в результате которого погиб известный политик, член местного отделения Национальной партии Авами и ассамблеи Хайбер-Пахтунхва доктор Шамшер Али Хан. Когда прогремел взрыв, он поздравлял с праздником Ид друзей и избирателей в своей худжре, расположенной всего в паре километров от Имам Дери, бывшей штаб-квартиры Фазлуллы. Доктор Шамшер был одним из самых решительных и непримиримых противников Талибана. Он умер на месте, еще девять человек получили ранения. По дошедшим до нас сведениям, террористу было всего восемнадцать лет. Полиция сумела найти лишь его ноги и некоторые другие части тела.

Через несколько недель после этого нашей школе предложили принять

участие в Окружной детской ассамблее, которую проводил благотворительный совет ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН) и фонд Хпал Кор («Мой дом»), помогающий детям-сиротам. В члены ассамблеи было выбрано шестьдесят школьников со всей долины Сват. По большей части это были мальчики, хотя от нашей школы в работе ассамблеи приняли участие одиннадцать девочек. На первом заседании, помимо школьников, присутствовало множество политиков и общественных деятелей. Мы провели выборы спикера, в которых я одержала победу! Было очень непривычно стоять на сцене и слышать, как другие люди обращаются к тебе «госпожа спикер». Но я была счастлива, что наши голоса услышаны. Ассамблея была созвана на год, заседания проходили почти каждый месяц. Итогом нашей работы стало девять резолюций, в которых мы призывали запретить детский труд, просили оказать помощь беспризорникам и детям-инвалидам, а также восстановить все разрушенные талибами школы. Все эти резолюции были направлены в официальные инстанции. Очень надеюсь, что они принесли хоть какую-то пользу.

Мониба, Айша и я начали изучать журналистику в британской организации, которая называлась Институт репортажей о войне и мире. Эта организация осуществляла проект под названием «Свободные мнения Пакистана». Было очень интересно узнавать, каким образом следует грамотно освещать события. Я захотела стать журналисткой после того, как поняла: мои слова способны что-то изменить в окружающем мире. К тому же я очень любила сериал «Дурнушка Бетти», рассказывающий о буднях глянцевого журнала. Правда, писать о тенденциях современной моды и стильных стрижках мне не особенно хотелось. Прежде всего меня волновали вопросы борьбы с экстремизмом и талибами, и именно об этом я собиралась рассказывать в своих статьях.

Неожиданно наступила пора экзаменов. Я снова стала первой ученицей в классе, хотя соперничество с Малкой-и-Нур было очень напряженным. Наша директриса, госпожа Мариам, пыталась убедить Малку-и-Нур стать старостой класса. Но та ответила, что не хочет нести каких-либо дополнительных обязанностей, которые отвлекут ее от занятий.

– Бери пример с Малалы, – говорила госпожа Мариам. – У нее хватает времени на все. Общественная жизнь не менее важна, чем образование.

Но я понимала Малку-и-Нур. Ей хотелось порадовать родителей, в особенности мать, своими успехами в учебе.

Долина Сват была уже не такой, как прежде, и мы сознавали, что, вероятно, прежней она уже не станет никогда. Хотя танцовщицы с Банр Базара вернулись домой, они предпочитали записывать свои выступления на DVD и продавать их, а танцевать вживую опасались. Правда, фестивали мира, запрещенные талибами, теперь устраивались вновь и сопровождались музыкой и танцами. Организатором одного из таких фестивалей был мой отец. Фестиваль проходил в Маргхазаре, и на него пригласили жителей округов, приютивших у себя беженцев. К нашей великой радости, музыка играла всю ночь.

Накануне моего дня рождения часто происходят чрезвычайные события. В июле 2010 года, накануне моего тринадцатилетия, зарядил проливной дождь. Лето в долине Сват обычно бывает жарким и засушливым. Поначалу мы радовались и говорили о том, что дождь обеспечит хороший урожай. Но ливень все не прекращался. Он был таким сильным, что на улице невозможно было рассмотреть человека, стоявшего в нескольких шагах от тебя. Защитники окружающей среды многократно предупреждали, что вырубка горных лесов, которой активно

занимались талибы и незаконные торговцы древесиной, может привести к очень серьезным последствиям. Теперь их тревоги оправдались – селевые потоки устремились в долину, сметая все на своем пути.

Мы были в школе, когда началось схождение селевых потоков. Учителя велели нам расходиться по домам. Но наступающая вода затопила мост через реку, так что нам пришлось искать иной путь домой. Мы добежали до следующего моста. Оказалось, что он тоже затоплен, но здесь уровень воды был не таким высоким, и мы смогли переправиться на другой берег. От воды исходил гнилостный запах. Домой мы вернулись мокрые и грязные.

На следующий день мы узнали, что школа затоплена. Вода спала только через несколько дней. Войдя в здание школы, мы увидели отметины, оставленные водой на стенах, – они находились примерно на уровне моей груди. Повсюду была тина в огромных количествах. Она покрывала столы и стулья и распространяла отвратительный запах. Для того чтобы ликвидировать убытки, причиненные наводнением, моему отцу понадобилось 90 000 рупий – сумма, равная плате за обучение, которую вносили девяносто учеников.

Наводнения происходили по всему Пакистану. Могучая река Индус, которая берет свое начало в Гималаях, пересекает провинцию Хайбер-Пахтунхва и впадает в Аравийское море, – река, которой все мы гордимся, – вышла из берегов и превратилась в бешеный ревущий поток. Он заливал дороги, поля и целые деревни. В результате природной катастрофы погибло 2000 человек, а пострадало 14 миллионов. Множество людей лишилось своих домов. Было разрушено 7000 школ. Никто из жителей Пакистана не помнил такого опустошительного наводнения. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун назвал это наводнение «медленным цунами». В прессе писали, что наводнение принесло больше материального ущерба, чем цунами, обрушившиеся на Азию, ураган Катрина, гаитянское землетрясение и пакистанское землетрясение 2005 года, вместе взятые.

Долина Сват пострадала сильнее всего. Тридцать четыре из сорока двух мостов были снесены потоком, и в результате некоторые районы оказались совершенно отрезанными от мира. Наводнение вывело из строя систему энергоснабжения, и мы остались без электричества. Улица, где мы жили, находилась на вершине холма, поэтому наводнение, это беспощадное чудовище, заглатывающее целые дома, не сумело до нас добраться. Тем не менее мы натерпелись страху. Отели и рестораны на берегу реки, в которых туристы лакомились форелью и откуда они любовались прекрасными видами, были разрушены. Именно в районах, излюбленных туристами, последствия катастрофы оказались особенно тяжелыми. От горных курортов, таких как Малам-Джабба, Мадьян и Бахрейн, практически ничего не осталось. Отели и магазины лежали в руинах.

Вскоре мы получили вести от родных, живущих в Шангле. Там наводнение тоже принесло колоссальный ущерб. Дорога, связывающая нашу деревню с Альпури, главным городом Шанглы, была полностью размыта, целые деревни оказались под водой. Селевые потоки снесли множество домов, распложенных на горных террасах Каршата, Шахпура и Баркана. Дом, где родилась моя мама, где жил ее брат Фаиз Мухаммед, уцелел, но дороги, у которой он стоял, более не существовало.

Люди пытались спасти то немногое, что у них было, но все усилия были тщетными – потоки воды уничтожали фруктовые сады, уносили домашних животных, приводили в негодность заготовленное зерно. Жители деревень оказались в отчаянном положении. У них не было электричества, все самодельные электростанции не смогли устоять перед стихией. Люди остались без чистой воды, потому что мутная речная вода, где плавали обломки и всякий мусор, не годилась для питья. Напор стихии был так силен, что не устояли даже каменные дома. Школа, больница и электрическая станция, распложенные у главной дороги, были снесены потоком.