Я, Менгск
Шрифт:
– Твой отец – опасный человек, и он опасен не только для своих врагов. Он использует людей, Валериан. Берёт от них всё, что ему нужно, а когда кто-то становится бесполезным, просто выбрасывает его. Я впустую потратила свою жизнь, веря в него, и мое сердце не выдержит, если я буду знать, что ты собираешься стать таким же человеком как он. Я отказалась от своих мечтаний ради твоего отца, думая, что он нуждается во мне и что он придет за мной, когда наступит подходящее время, но он этого не сделал.
– Мама, почему ты говоришь такие вещи?
– Нет, – она сказала, сжимая его руку изо всех сил. – Нет, ты должен. Ты должен быть достаточно сильным, чтобы сопротивляться влиянию отца. Пожалуйста, можешь восхищаться им, у него есть много замечательных качеств, но, заклинаю тебя, не старайся быть похожим на него, независимо оттого, что с тобой случится. Будь самим собой во всем и не позволяй ему манипулировать собой словно одной из его шахматных фигур.
Валериан чувствовал силу воли исходящую от матери, как будто она с каждым словом направляла последние частицы своей энергии на то, чтобы донести до него эти слова. Валериан мог понять причину ее горечи из-за поведения отца, но действительно ли она понимала великие замыслы, которые Арктур претворял в жизнь, и жертвы, необходимые для того, чтобы осуществить их?
Валериан посмотрел во впалые глаза матери, и увидел боль и горе, что наполняли их. Он внезапно подумал, что, возможно, она осознала цену амбиций отца слишком хорошо...
– Ты понял меня? – спросила Жюлиана настойчиво. – Пожалуйста, скажи мне, что ты понял.
– Я понял, – сказал Валериан, хотя на самом деле он не понимал. – Да. Отец может сделать многое, но он не пожертвует собственным сыном ради своих амбиций.
– Я надеюсь, что ты прав, Вал, – сказала она, раскинув руки и обняв его. – Я искренне надеюсь, что ты прав.
В течение нескольких минут они, не сдерживая слез, молча сидели в объятиях друг друга. После Валериан вздохнул и отстранился, выпустив из рук исхудавшее тело матери.
– Я люблю тебя, Валериан, – сказала она. – Мой замечательный, красивый мальчик. Ты лучшее, что я сделала за всю свою жизнь.
Валериан попытался ответить, но в горле стоял ком, и он не мог произнести ни слова. Мысль о том, что совсем скоро ему предстоит потерять мать, совершенно выбила юношу из колеи.
Он вытер глаза носовым платком и смахнул оставшиеся слезы ладонью. Менгск не должен так себя вести, подумал он. Сердце и воля Менгска должны быть непоколебимы...
Валериан повернулся, услышав за спиной хруст гравия, и узнав робкую походку Чарльза Виттье, который все еще оставался его неизменным спутником. Виттье появился в сопровождении Айлина Пастера.
– Что такое, Чарльз? – спросил Валериан.
– Простите за вторжение, сэр, но мы только что получили сообщение от генерала Дюка.
– И? – сказал Валериан, когда Виттье замолчал в нерешительности.
– Он недоволен тем, что его суда держат на внешних границах системы, и потребовал разрешения вывести корабли на орбиту Умоджи прежде, чем
– И я сказал ему засунуть свои требования в задницу! – прервал Виттье Айлин Пастер.
Валериан был потрясен вспышкой деда, прекрасно зная, что тот терпеть не может ругательств, и считает их признаком плохого воспитания и нехватки словарного запаса.
– Держу пари, что Дюку это не понравилось, – сказал Валериан.
Он никогда не встречался с Эдмундом Дюком, но дедушка рассказал ему о репутации Дюка и о том, как он перешел на сторону Сынов Корхала, когда его корабль потерпел крушение посреди роя голодных зергов.
Валериан сразу почувствовал неприязнь к нему, вспомнив уроки Мастера Миямото и его понятия о чести. Какими бы старомодными эти убеждения не казались теперь, они всё ещё находили отклик в душе Валериана.
– Меня не волнует, понравилось ему это или нет, – продолжил его дед. – Правящий Совет обеспокоен тем, как Арктур управляет своим Доминионом Терранов. К слову, мягко говоря, мы не в восторге оттого, что флот военных кораблей Доминиона намеревается расположиться на орбите Умоджи.
– И что сказал Дюк?
– Дюк ничего не говорил, сэр, – сказал Виттье. – Император лично прислал ответ.
Валериан вскинул голову при упоминании об отце.
– Император согласился на условия Умоджи, – подытожил Виттье, и Валериан услышал нотки подобострастия в голосе помощника.
– Так, когда он будет здесь?
– Он прибудет к нам в систему рано утром на борту канонерского катера.
Валериан кивнул и посмотрел на закат. Свет заходящей звезды заливал пейзаж красновато-коричневым заревом, похожим на кровь.
* * *
– Это сработало? – спросила стоящая в дверном проеме корабельного трапа фигура в бронескафандре. Закрытый шлем приглушил голос, однако в нем четко слышалось нетерпение.
– Сработало, – подтвердил техник в испачканной нефтепродуктами спецовке, склонившийся над поношенным, сооруженным на скорую руку устройством связи. – Эта штука, которую мы добыли на Браксисе, реально помогла. Я смог расшифровать все каналы передачи данных Доминиона. Мы получили все: его план полета, коды СРО[63], полный список пассажиров и место прибытия. Пилоты уже прокладывают нам курс.
Человек в скафандре кивнул. Его руки сжались в кулаки.
– Хорошо. Продолжай слушать их частоты, может еще какую болтовню услышишь.
– Есть! – подтвердил приказ техник.
Экипированный боец развернулся и направился по отделанному металлом коридору, который вел внутрь звездолета. Его боевой бронескафандр «ДВК-300» украшали нарисованные на бронепластинах красно-синие флаги Конфедерации. На массивном плече покоился гаусс-автомат, а длинный боевой нож удобно устроился в пристегнутых к ноге ножнам.