Я, Менгск
Шрифт:
Она посмотрела на него и слегка улыбнулась. – Помни, что я тебе говорила.
– Хорошо, – пообещал он.
Из облаков начали вырисовываться очертания канонерского катера: грозного на вид корабля с широким фюзеляжем. Данный класс судов считался устаревшим, ввиду появления более быстрых и маневренных истребителей класса «Мираж». Однако, канонерки имели большую дальность полета и были способны к межпланетному перелету в пределах системы, и поэтому всё ещё использовались.
Валериан предположил, что, учитывая потери в войне с Конфедерацией, отец
Канонерский катер замедлил снижение и развернулся в посадочное положение. Ракетные двигатели малой тяги заревели под днищем, когда корабль приблизился к земле. Выпуклые гондолы двигателей канонерки были слишком широкими, чтобы катер смог поместиться в подземный ангар, поэтому пилоту пришлось сажать корабль рядом с посадочной платформой. «Миражи» продолжали нести дозор, охраняя канонерку, пока та опускала свою тяжелую тушу на землю.
– Она никогда не вырастет снова, – проворчал Пастер, когда реактивные струи из двигателей выжгли траву газона.
– Ты используешь роботов, чтобы ухаживать за садом, так в чём беда? – спросил Валериан с улыбкой.
– А это не важно, – отмахнулся его дедушка. – Нехватка уважения к другим, вот в чём беда!
Их разговор прервался, когда люк канонерского катера с грохотом откинулся, утонув в клубах дыма. Дюжина солдат в боевых скафандрах сбежали вниз по трапу, разрывая дымовую завесу, и заняли позицию почетного караула по обе стороны от спуска.
В дыму появились очертания знакомой фигуры. Валериана позабавила театральность выхода отца в свет Умоджанского солнца.
Император Арктур Менгск носил длинную коричневую накидку с парчовой внутренней подкладкой, обрамленную золотой нитью. Его костюм был скроен аналогично парадной форме пехотинца, но при этом роскошно отделан, пряжку ремня украшала золоченая голова волка, сапоги были отполированы до зеркального блеска, а на бедре висел длинный меч.
Как только Арктур спустился по трапу, Валериан увидел, что отец постарел. С момента их последней встречи седых волос в бороде и прическе прибавилось порядком. И всё же, несмотря на эти признаки зрелости, отцу было всего тридцать девять, да и держался он с уверенностью и силой человека раза в два моложе.
Всё в облике Арктура излучало абсолютную уверенность в собственных силах. Валериан знал, что будь на месте отца любой другой человек, это выглядело бы как высокомерие, но в данном случае это была простая констатация факта.
Широкой и энергичной походкой Арктур миновал строй солдат, которые смыкались за ним в колонну. Валериан заметил в его глазах потрясение при виде Жюлианы. В этом быстро замаскированном взгляде Валериан уловил намек на страх и беспомощность перед тем, с
Дед Валериана шагнул навстречу Менгску-старшему, и с неизменной маской дипломата на лице, обменялся рукопожатием с человеком, к которому испытывал гамму эмоций: восхищение, недоверие, гнев, прощение и, наконец, снова недоверие.
– Арктур, добро пожаловать на Умоджу.
– Помню, в последний раз вы сказали мне тоже самое, Айлин, – ответил Арктур. – Тогда вы так не думали, и я подозреваю, что сейчас ситуация мало поменялась.
– Пока ты находишься здесь с миром, тебе рады, – возразил Пастер.
– Всё дипломатничаешь, а, Айлин? – спросил Арктур с тёплой иронией, и повернулся, чтобы поздороваться с Валерианом.
Император подался вперед, раскинув руки, его лицо светилось подлинной радостью.
– Мой мальчик, мое сердце радуется, когда я вижу тебя. Ты хорошо выглядишь, очень хорошо.
– Вполне, отец, – сказал Валериан, обнимая его и с неудовольствием терпя несколько сердечных хлопков по спине. Его отца нисколько не смущали такие дружеские жесты, но Валериан всегда считал их неуклюжими и притворными.
Валериан освободился от объятий, и Арктур повернулся к Жюлиане.
– Если ты посмеешь сказать, что я выгляжу хорошо, то я возьму этот меч и проткну тебя насквозь, – сказала она.
– Я собирался сказать, что рад тебя видеть, – ответил Арктур. – Но ты выглядишь лучше, чем меня уверяли, и это хорошо.
– Я польщена, – сказала Жюлиана, но Арктур, играя роль простого человека из народа, уже пошел дальше, чтобы поздороваться с Чарльзом Виттье и Мастером Миямото. Валериан видел в этом фальшивость и недоумевал, почему другие не замечают. Возможно, он походил на отца больше, чем думал, и был способен видеть всю отцовскую игру, так если бы она была его собственной.
Наконец Менгск-старший вернулся назад.
– Вы все очень дороги мне, друзья мои, и это много значит, – сказал он. – В конце концов, мы вместе прошли через всё это. Поэтому нам однозначно стоило встретиться, в качестве кульминации моего великого триумфа.
Арктур сделал шаг и, положив руку на плечо сына, потянул его за собой, чтобы Валериан встал рядом с ним перед лицом собравшихся зрителей.
– Мы живем в трудные времена, – сказал Арктур. – Но, двигаясь вперед вместе, мы можем достигнуть всего, чего пожелаем. Отец и сын, мы построим лучший мир для всех.
Со стороны штата слуг раздались сдержанные аплодисменты, и Валериан действительно захотел поверить словам отца, чувствуя, как его охватывают грандиозные перспективы будущего.
Только Мастер Миямото, с ужасом уставившись в небо, не выглядел впечатленным.
– А эти ваши? – спросил он, прикрывая глаза рукой от солнца.
Валериан проследил за взглядом Миямото, и его захлестнул горячий прилив адреналина.
Четыре истребителя «Мираж», с опознавательными знаками в виде флага Конфедерации, пикируя вниз, заходили на атаку.