Я – начальник, ты – дурак (сборник)
Шрифт:
Другие сигареты стали расти вглубь. Они молниеносно проделали долгий путь изо рта через желудок и кишечник, и вышли из… ну, вы понимаете. Но мало того: они продолжали расти и дальше, совершая полный оборот вокруг тела и соединяясь со своим противоположным концом, где и завязывались узлом.
Надо ли говорить, что хрупкие сигаретные свойства они потеряли, превратившись в прочнейшие удушающие жгуты, которые стягивались всё туже и туже, пока совершенно не разрезали человека пополам, оставляя его
Все оставшиеся сигареты приклеились к губам. Но судьба их оказалась различной.
Мало кто попытался оторвать их: к тому времени сигаретный дым полностью парализовал волю курильщика, превратив его в безмолвного созерцателя собственной смерти.
Наиболее эффектно смотрелись взрывающиеся люди: догорев до губ, сигарета превращалась в запал полностью модифицированного человеческого тела, которое успело стать чем-то вроде пороховой бочки. Искра — и человек взрывался в окружающее десятками, сотнями пачек сигарет, разлетающихся в разные стороны.
Иные взрывались не сигаретами: маленькие дымные комочки разлетались от места взрыва — всё, что осталось от человека. Но не повезло и некурящим: попадая в людей, комочки инициировали ту же цепную реакцию.
Кто мог, бросались врассыпную. Но зараза успела распространиться повсюду, и бегство не спасало. Убежать удалось только тем некурящим, что бегали быстро.
А дымная смерть принимала всё новые и новые формы.
Некоторые сигаретные запалы просто взрывались, оставляя вместо головы кровавое месиво.
Другие… дотлевали до губ, а затем начинали тлеть сами губы, и по истечении определенного времени на месте человека оставалась серая фигура из пепла, легко разрушаемая порывом любого случайного ветерка, который вытягивал пепел в длинные следы на асфальте.
У отдельных, особо выдающихся личностей, выгорала сердцевина, оставляя тонкую оболочку, которую, грохоча и разламывая, те же случайные сквозняки гоняли по улицам.
У курильщиков солидных размеров голова вспыхивала стеариновой свечой, и они сгорали полностью, светя колеблющимся пламенем, и лишь ботинки оставались стоять в луже застывшего стеарина.
Ещё некоторое время то тут, то там на городских улицах можно было видеть догорающие остатки бывших курильщиков: дымок поднимался из валяющегося на тротуаре рукавного локтя, из засмоленной головы, поодаль от которой отвратительно воняющим мундштуком тлела пятка.
Кое-кому, казалось, повезло больше всех: они сохранились практически полностью, но настолько прокоптились дымом, что мало того, что превратились в негров, так их ещё разорвали и съели обезумевшие любители пива, находящиеся в изрядном подпитии.
Несколько минут — и город опустел. Лишь кое-где валялись почти нетронутые трупы, в которых
Но никто и никогда не слышал безмолвного крика раздираемых дымом лёгких…
Информационная война
— Послушайте хоть что-нибудь! — представитель Государственной Информационной Службы потрясал официальным бюллетенем. — Здесь новости со всего света! Вот: в Ираке прогремел…
— Заткнись! — оборвал его один из пацанов. — Не грузи. На … нам те места, где мы никогда не побываем?
— Пожалуйста! — обрадовался представитель Государственной Информационной Службы. — Вот о нашей стране: в Государственной Думе…
— Да пошли они…! — перебил второй пацан. — Болтают, болтают, а всё без толку.
— Послушайте хотя бы о реформе системы образования! — взмолился представитель Государственной Информационной Службы. — Вы ведь скоро школу закончите!
— Один хрен — обманут, — махнул рукой третий.
Девочки скорбно молчали. Веры работникам ГИС не было.
После нескольких безуспешных попыток впарить официальную информацию представитель Государственной Информационной Службы сдался. Но не ушёл, а присел рядом с группой подростков и стал прислушиваться к разговору, надеясь при случае влезть с замечанием. Работникам платили за количество впаренной информации. Официальная доктрина обязана была себя защищать.
Ребята обменивались новостями:
— Антон вчера надрался до чертиков, кроссовку потерял…
— Петьке вчера по морде на дискотеке надавали…
— Пашка с Веркой решили, наконец, пожениться …
— А они давно встречались? — заинтересованно спросил представитель Государственной Информационной Службы.
Комарик
Комарик летал по комнате, словно штурмовик Су-27. Он то опускался до самого пола, то взмывал под потолок, то пытался пробиться на различных высотных горизонтах. Но всё было тщетно: проникнуть сквозь многоярусную защиту он не мог.
Комарик заходил то справа, то слева, делал всевозможные петли и фигуры высшего пилотажа, но оборона оказалась глубоко эшелонированной и хорошо продуманной: во все розетки были воткнуты фумигаторы с непросроченными пластинами, источавшими волны ядовитого запаха, под кроватью тлела тёмно-зелёная спираль, у изголовья и в ногах спящего неслышно верещали ультразвуковые излучатели.
Сам спящий был одет в толстую непрокусываемую шерстяную пижаму, густо смазанную антикомариным кремом. Оставшиеся незакрытыми участки тела поблескивали острыми капельками репеллента.