Я надену полночь
Шрифт:
— Давай уедем, пожалуйста? Матушка беспокоится.
Наконец карета уехала, оборванец в рваной шляпе с шарманкой, слава богу, ушел, солнце село, а некоторые люди остались ночевать в теплых сумерках. А Тиффани в одиночестве полетела домой — в вышине, где только совы и летучие мыши могли видеть выражение ее лица.
Глава 2
Кошмарная музыка
Ей удалось часок подремать, пока не начался форменный кошмар.
Что ей особенно хорошо запомнилось из событий той ночи — это стук головы господина
Пока она тащила его словно мешок с зерном, очень важно было не давать ему задуматься, даже на мгновение. Он был в три раза тяжелее ее, зато ей был известен секрет рычага. Нельзя считаться полноценной ведьмой, не умея справляться с кем-то крупнее тебя самой. В противном случае, ты никогда не сможешь перестелить постель инвалиду. Наконец он миновал последнюю пару ступенек и оказался на полу крохотной кухоньки, на который его тут же вывернуло.
Она очень этому обрадовалась. Последнее о чем может мечтать мужик, это лежать в вонючей луже, но Тиффани нужно было атаковать немедля, пока он не пришел в себя.
Едва начались побои, испуганная, похожая на мышку-норушку миссис Петти понеслась с криком по улице к деревенскому кабаку, откуда отец Тиффани отправил мальчугана в избушку ведьмы.
Господин Болит был человеком дальновидным и догадывался, что целый день ярмарочного веселья под пивными парами могут преобразить кого угодно, и когда Тиффани мчалась на помеле к дому, до нее донеслись первые аккорды кошмарной музыки.
Она хлестнула господина Петти по лицу.
— Вы это слышите? — строго спросила она, взмахнув рукой в сторону темного окна. — Слышите?
Это кошмарная музыка, и играют ее, господин Петти, в вашу честь. У них дубины, и камни! Они похватали все, что попало под руку, и еще у них есть кулаки и мертвый ребенок вашей дочери, господин Петти. Вы так сильно ее избили, господин Петти, что ребенок погиб. Ваша жена пожаловалась соседкам, и теперь каждый, каждыйзнает, что всему виной вы.
Она уставилась в его налитые кровью глаза. Его руки сами собой сжались в кулаки, потому что он был из тех, кто чаще думал ими, чем головой. Она знала, скоро он попытается ими воспользоваться, потому что махать руками легче, чем думать. Господин Петти шел по жизни, размахивая кулаками.
Кошмарная музыка приближалась медленно. Еще бы! Тяжело идти по полям темной ночью, выпив до этого бочонок пива — невзирая на то, насколько хорошо вы себя при этом чувствуете. Ей оставалось только надеяться, что они не направятся сперва в амбар, потому что там они его и повесят. Это если ему повезет — то его просто повесят. Когда она сама заглянула на место преступления, то сразу поняла: не будь ее, убийство повторится. Чтобы забрать боль, и спрятать ее у себя за плечом, ей пришлось наложить на девушку заклятье. Для всех окружающих это было незаметно,
— Во всем виноват мальчишка, — пробормотал мужчина. По его подбородку стекали вонючие капли. — Она шлялась туда-сюда, не слушая нас с матерью. А ей всего тринадцать. Такой скандал.
— Уильяму тоже только тринадцать, — возразила Тиффани, сдерживая голос, чтобы на него не накричать. Это было сложно. Гнев так и рвался наружу. — Вы хотите сказать, что она была слишком юной для свиданий, но достаточно юной для того, чтобы избить ее до такой степени, что у нее течет кровь, откуда течь не должна?
Она не могла понять, проняло его или нет, поскольку мужчины настолько редко проявляют чувства, что трудно сказать, есть ли они у них вообще.
— То, чем они занимались было не правильно, — ответил он. — В конце концов, мужчина должен поддерживать порядок в доме. Разве я не прав?
Тиффани легко могла себе представить горячий спор в кабаке под нарастающий вой музыки. В деревнях, в окрестностях Мела, редко встретишь оружие, зато было полно разных крюков, кос, серпов и огромных, преогромных молотков. Они не были настоящим оружием, по крайней мере, до тех пор, пока кого-нибудь не ударить. Все в округе знали о характере старины Петти, и его жена не раз объясняла соседям, что фонарь под глазом появился в результате неосторожного удара об косяк.
Да, она легко могла себе представить обсуждение в кабаке: пиво сближает, и все начинают припоминать, где именно, в каких сараях, находятся все эти «не являющиеся оружием» штуки.
Каждый мужчина считал себя хозяином собственного маленького замка. Всем это было известно, ну, или известно каждому мужчине. И обычно никто не сует нос в чужой огород, пока из соседнего замка не начинает вонять. Тогда срочно нужно что-то предпринять, иначе падут все окрестные замки.
Господин Петти был одним из скелетов в шкафу всех соседей, но теперь он перестал быть тайной.
— Я ваша единственная надежда, господин Петти, — сказала она. — Бегите. Хватайте, что можете и убирайтесь прямо сейчас. Бегите туда, где про вас никто не знает, и, на всякий случай, еще дальше, потому что я не смогу их долго сдерживать. Вам понятно? Лично мне плевать, что станет с вашим никчемным телом, но мне не хочется стать свидетелем того, как хорошие люди, совершив убийство, станут плохими. Так что просто уносите, куда глаза глядят, ноги, а я не стану смотреть, куда именно вы делись.
— Ты не можешь выгнать меня из собственного дома, — с пьяным вызовом пробормотал он.
— Вы потеряли и дом, и жену, и дочь… и внука, господин Петти. Сегодня ночью вы потеряли и друзей. Поэтому я предлагаю спасти последнее, что у вас осталось. Жизнь.
— Это все выпивка виновата! — вспылил Петти. — Это все она, мисс!
— Но пили-то вы, а потом еще и еще, — возразила она. — Всю ярмарку вы пили и вернулись только потому, что выпивке захотелось лечь баиньки. — Единственным сохранившимся чувством у Тиффани был холод в сердце.