Я научу тебя любить
Шрифт:
— Хорошо. Очень хорошо. Я давно проснулась. На тебя смотрела и думала… Вот я дура… Вот я дура, Корней… Как можно было от тебя уйти куда-то… Как можно было…
— Ты запуталась, родная. Такое бывает. Мы тебя обидели все вместе. Мы тебя запутали. Я тебя не понял. Но ты пришла. Ты нас спасла. Ты снова нас спасла.
— Это ты нас спас, Корней.
Аня развернулась, положила руки на мужские плечи, посмотрела в глаза, говоря чистую правду. Если бы не он… Ее уже не было бы. По глупости. От отчаянья.
Корней же сделал контакт теснее. Прижал
— Ты не представляешь, как испугала меня, Ань. Я думал, что хуже, чем слушать, как ты рыдаешь ночь, быть просто ничего не может. А потом… Моя любимая девочка приходит ко мне прощаться. Не плачет, но я вижу, что ей плохо. Мне что-то не дает покоя, я не хочу, но знаю, что должен отпустить, что права держать не имею… А в какой-то момент осознаю…
— Прости меня, пожалуйста. Мне уже стыдно. И даже непонятно, как я могла… Как я могла так думать… И если бабушка узнает…
— Не узнает, Аня. Не волнуйся. Никто не узнает. Но ты должна мне пообещать. Надо сходить к специалисту. Надо с ним поговорить. Если хочешь — я схожу с тобой. Но это обязательно нужно сделать. Про нас. Про твою маму. Про твои мысли. Я не успокоюсь, пока мне не скажет знающий человек, что тебя отпустило.
— Хорошо. Я схожу. Я сделаю все, что попросишь.
— Умница моя. Какая ты умница у меня, — мужские губы щекотали волосы на виске — шепотом и касаниями, руки гладили, а Аня пыталась вжаться еще сильней, чувствуя себя снова кошкой, но оголодавшей по его ласке. По его теплу. По его защите. — Все правильно сделала. Ко мне пришла. Послушная. Добрая. Нежная. Солнечная. Красивая такая. Ты вообще представляешь, как мне повезло? Самая чистая, Анечка моя любимая…
С каждым новым словом Анино сердце начинало биться все быстрей, разгоняя кровь по организму. Это было непривычно. Ведь она успела застояться с тех самых пор, как Аня смирилась, что увядает. Он никогда раньше не говорил ей так много нежностей. Иногда в постели. На эмоциях. Но вот так, просто обнявшись, ни разу в жизни. Да и она ведь не просила. Но именно сейчас это было так важно. Это было так уместно. Это было так прекрасно.
— Ты таблетки не пила? — спросил, Аня замотала головой.
— Нет. У меня нет с собой. И я не хочу.
— Хорошо.
Губы задержались на виске дольше, Аня затаила дыхание.
Ночью у них был секс. Очень нежный. Очень неспешный. Украшенный его бесконечно важными словами. Такими искренними взглядами. Такой осторожностью движений. Аня знала — Корней готов к тому, что она не сможет. Он же много тогда сказал вещей, которые могли бы помешать. Но Аня о них забыла. Им не просто нужны «свои ладошки». Им нужно убедить друг друга, что они снова вместе. Что она вернулась. Что он не отпустил.
— Корней…
Аня оторвалась первой. Он кивнул, ожидая вопроса, она замялась на мгновение. Закрыла глаза, собралась…
Его вчерашние слова, когда впустил
— К тебе приходила Илона? — Аня спросила, даже не пытаясь спрятать ранимость взгляда. Его все равно не проведешь. Он заметит. Он поймет. И врать не станет. Скажет правду. А она… Примет. Любую. Просто, чтоб не незнание. Чтоб не сомнения. Он же не понимал… Он же не догадывался, что с ней творилось… И не должен был…
— Приходила, — Корней ответил, тоже глядя в глаза. — Но ничего не было. Я специально тебе о ней сказал. Мне хотелось, чтобы тебе стало плохо. Я думал, так будет честно. Ты делаешь больно мне, я плачу той же монетой. Я снова, сука, был с тобой жестокий…
— Все нормально. Не волнуйся. Я понимаю. Все нормально. Мне просто важно…
— Я не смог бы тебя предать, Ань. И себя не смог бы. Я ждал, что ты остынешь. Я думал, ты злишься. Я не дурак, я понимаю, где наш с тобой конец. Я не готов был.
Ане, возможно, хотелось бы что-то ответить, но она не смогла. Просто выдохнула облегченно, прикрывая глаза. С этим жить ей было бы сложно. Она справилась бы. Но так… Значительно лучше.
— С тобой выходили на связь Анфиса или Вадим?
Следующий вопрос задал уже Корней. Аня нахмурилась немного, потом замотала головой, прочищая горло.
— Нет. Им больше ничего не надо от меня. Не выходили… Им… Им же неважно, чем для меня дело кончится. Вадим хотел тебе отомстить, лишить «игрушки». Анфиса… Просто денег хотела. Я не боялась, что они… Я вообще ничего не боялась. Только вас с бабушкой. Почему-то… Не знаю, почему…
— Потому что самые близкие делают больнее всего, — Корней прижался губами к Аниному лбу, чувствуя, что она снова немного дрожит, вспоминая её же слова. Они её защищали. Они её чуть не уничтожили.
— Я вас люблю. Я вас ни в чем не виню. Хочу, чтобы ты знал это. Если бы я узнала когда-то позже… Если бы не слышала… Я бы совсем иначе восприняла. Знаю это. Разозлилась бы, конечно, что ты влез… Но так — не было бы. Просто… Так совпало… Это совпадение, Корней. Вы не специально…
— Хорошо, Ань. Я тебя понимаю. Не волнуйся. Только дай мне свой телефон, пожалуйста…
Корней отпустил Аню, сделал шаг назад, посмотрел в глаза не требовательно, действительно с просьбой, раскрыл ладонь, ожидая…
— Зачем? — девушка же напряглась немного. Нахмурилась. Запуталась сразу. Почувствовала, что начинает нервничать. Он только что пообещал, что бабушке не скажет. А ещё зачем ему может быть её мобильный?
— Давай аудио удалим. Пожалуйста. Ты покажи мне, где они. Я удалю. Хорошо?
Несколько секунд Аня смотрела, будто в истукана превратившись. Того, который… Переслушивал, тонул в отчаянье, сам себя жрал голосами… Его и матери. Потом же Аня моргнула. Потянулась по столешнице к сотовому, разблокировала, зашла в перечень файлов…