Я не ангел
Шрифт:
Выведена новая порода мартовских котов: в марте они не обращают внимания на кошек, зато все остальные месяцы не дают спуску даже собакам.
Когда Ангис, наконец, оторвался от вконец офигевшего кошака, натравив на него свору собак (отчего кот офигел чуть ли не насмерть), то понял, что заблудился.
«Эх, – подумал бес. – Что ж мне не везёт-то так? Опять шкурку латать…»
Он наложил себе несколько магических «заплаток», чтобы унять боль, после чего начал сканировать окрестности. К счастью
Чтобы сократить расстояние, он пошёл по глухим переулкам. Вскоре Пёстроголовый заметил слежку – его преследовал какой-то невзрачный тип.
«Вот привязался!» – разозлился Ангис.
Но свернув в очередной раз, он оказался в тупике. Это придало смелости преследователю. Подскочив к бесу, он приставил к его затылку пистолет.
– Гони бабки!
– Отстань! – отмахнулся Ангис и направился к стене, преграждающей ему путь.
– Выстрелю! – предупредил преступник.
– Отстань! – повторил Пёстроголовый.
Грабителя взбесило его равнодушие, и он нажал на курок. Голова беса – фальшивая голова – раскололась надвое. Это личина послушно отреагировала на обстоятельства. Ангис повернулся к типу. Обе половинки головы посмотрели на него укоризненно, каждая своим глазом.
Преступник от неожиданности сел на землю.
– Мама!
– Что – мама? – угрюмо спросил бес. – Ты посмотри, что натворил!
– Мамочка! – заорал грабитель.
– Такую личину испоганил!
Нервы у бедняги не выдержали, и он потерял сознание. Ангис сплюнул и начал заменять личину, так как эта восстановлению уже не подлежала. Выработала ресурс.
Да-да, личиной называлась не просто иллюзорная внешность, по сути, это было псевдоразумное эфирное существо, призываемое с помощью магии. Питалась личина магической силой мага, наколдовать её не составляло никакого труда, поэтому изменение внешности считалось азами волшебного искусства. Обитали личины практически во всех мирах и были изучены учёными-магами вдоль и поперёк, разве что в неволе их пока разводить не пробовали. Да оно и не требовалось, так как популяция личин была чрезвычайно велика.
Итак, Ангис призвал новую личину, непонятно зачем взяв за образец внешность преступника. Личина быстро облепила тело беса, после чего принялась ваять себе заданное лицо.
Завершив преображение, Ангис обнаружил в самом запущенном уголке своей памяти две «пилюли» (так назывались одноразовые заклинания) невидимости. Срок годности у них, конечно, давно истёк, но короткое время они всё-таки ещё могли послужить – Куполу Невидимости больше доверять было нельзя. Пёстроголовый при помощи левитационного заклинания легко перемахнул через стену, преграждающую путь, и помчался к отделению милиции.
Сканер не подвёл (ещё бы, не ки-тайи делали!) – его жертва как раз находилась в здании.
«Ха-ха! Хана тебе, рыжий!» – с этими мыслями Ангис принял «пилюлю» и, став невидимым, облетел все окна в поисках рыжего.
Жертва нашлась довольно быстро (не небоскрёб же обыскивал).
Бес приземлился на карниз и сквозь открытую форточку оглядел кабинет. Ему особенно приглянулся тяжёлый массивный шкаф с папками, стоящий как раз позади Ковалёва. Пёстроголовый швырнул в шкаф мощное кинетическое заклятье, и тот начал своё падение. На беду Ангиса, рыжий именно в тот момент уронил карандаш и полез за ним под стол. Шкаф рухнул на стол, так и не достигнув цели.
Парень вылез из-под стола, буркнул:
– Однако! – и, кряхтя от натуги, начал водворять мебель на место.
Ангис уже приготовил ещё одно заклинание, чтобы обрушить шкаф второй раз (этого бы парень точно не пережил!), но в этот момент рыжий нагнулся и подобрал с пола засохший бутерброд столетней давности, выпавший из-за шкафа.
Он повертел сухарь в руках:
– Неужели это Петров заначку спрятал?
Ковалёв воровато огляделся (беса он, разумеется, не видел) и, крутанувшись, как заправский дискобол, запустил бутерброд в открытую форточку. Сухарь попал Ангису в зубы. Удар был настолько силён, что отшвырнул его от окна.
20
Карта – единственная вещь, оставшаяся после заблудившегося картографа.
На улице раздался громкое бряцание. Ковалёв выглянул в окно, но никого не увидел – улица была просто подозрительно пуста.
«Этот день не перестаёт меня удивлять, – подумал Феномен.
Но углубляться в посторонние мысли было некогда – нужно работать. И Слава вернулся к карте. Между улицами Первомайская и Восьмого марта пролегла жирная линия, совпадавшая с дорогой. Ковалёв уже интересовался у Шурика расположением киосков – рядом с Первомайской улицей их было подозрительно много, но неизвестный вандал игнорировал ближайшие и упорно попёрся именно на улицу Восьмого марта.
«Можно предположить, – размышлял Феномен, – что «КамАЗ» может продолжить двигаться по прямой. Тогда следующее ограбление произойдёт на улице Ленина».
В кабинет вошёл Глеб. Феномен поделился с ним своими соображениями.
– Вполне возможно, – кивнул Жигалов. – Я пошлю туда Петрова. Пусть караулит, хоть польза будет. И там полковник его точно не достанет.
– Хорошо. Значит, остаётся только ждать.
Тут в кабинет на цыпочках пробрался Петров.
– Лёгок на помине! Нечепоренко по-прежнему на тропе войны? – понимающе спросил Глеб.
– Ага. Он как будто… уф… ещё злее стал!
– Это тебе урок на будущее, – назидательно сказал Жигалов. – Будешь знать, как чужие мундиры таскать. Особенно парадные. Особенно в отделении. Особенно полковника!
Петров потупил глаза.
– Ладно, речь сейчас не об этом. У меня есть для тебя задание, которое придётся тебе по душе.
– Заранее согласен!
– Отлично. Езжай на улицу Ленина, будешь охранять тамошние киоски. Наш Шерлок Холмс, – кивок на Славу, – считает, что там может произойти следующее «ограбление».