Я не брошу тебя

Север Гай Михайлович

— И какой будет счет?..

Кламмат не ответил. Они прошли еще какое-то расстояние, и Леро, наконец, увидела по ту сторону скал ночной горизонт — они вышли в расселину. Едкий ветер ударил в лицо, взметнул волосы. Леро закашлялась, упала на колени — и тут произошел ужас. Камень под ногами поехал вниз. Леро вскочила, потеряла равновесие, снова упала, на четвереньки. Камень ссыпался, Леро ехала вниз вместе с ним.

— Клам! — в ужасе закричала Леро.

— Держи! — Кламмат рванул с ранца черный цилиндр моста. — Хватай и...

— А-а-а! — раздался вопль за

спиной Леро. — Ты, там наверху, стой и не дергайся! Или я твою девчонку поджарю, поджарю!

— Клам! Это тот косоглазый придурок!.. Который Корде!.. Он тут, рядом...

Леро замерла на четвереньках. Слезы закапали на холодный камень.

— Клам! Брось меня. Я все равно еле дышу. Убей их всех и уходи. А я все равно...

— Стой и не дергайся! Девчонка у меня в кресте! А ты иди сюда. Думала — все, да? Думала — все, убежала? Нет, моя славная, мы не кончили! Вставай и иди сюда, сука! Считаю до десяти и стреляю! Раз!.. Два!..

— Клам!.. Застрели меня. Я не хочу, чтобы он.

— Три!.. Четыре!..

— Клам, ну стреляй же! Стреляй! Они сейчас все здесь будут!

— Пять! Шесть!

Леро подняла голову. Кламмат стоял наверху, на террасе под нависшими скалами; его почти не было видно — блики по шлему и по полировке поверхностей — карабин, железки комбинезона, между которыми черная пустота — загадочный призрак в серебряном свете звезд.

— Кламмат, предатель! Стреляй!

— Семь! Восемь!

— Ты думаешь, он меня не убьет? Или ты думаешь, я пойду?

— Девя-а-а-а!..

Кламмат вскинул ствол. Вспыхнул разряд. И тут же за спиной Леро что-то тягуче хлопнуло. Желтоватый огонь высветил каждый камень, каждую трещину — на мгновение Леро ослепла. Из-за спины донеслась волна мягкого бархатного тепла. Леро вцепилась в лицо руками, съежилась, а когда, наконец, смогла распрямиться, рядом о камень, блеснув кольцами, стукнулась черная трубка моста.

— Хватай и наверх!

Леро вцепилась в темляк. Трубка потащила ее наверх. Сил не было никаких — Леро волоклась по камням как полупустой мешок. Боли она давно не чувствовала.

— Три экземпляра? — прошептала она, когда Кламмат вытянул ее на террасу. — Чуть не потеряла... — она протянула Кламмату арбалет.

— Уже два. Так что пока не теряй. Леро, держись! Еще далеко не конец.

* * *

VI

— Ну, и что будем делать? — Камбетэ указал стволом за плечо, где, скрючившись под валуном, стонал, мычал и ругался Гуммо. — Мы ведь не будем ждать, пока он очнется?

— Кам, если шутки в сторону, — Хайдег обернулся, бросил взгляд на покрытого копотью Гуммо, — то будем.

— Надо было нам не меняться.

— Да, и теперь это бы ты тут лежал и дымился. Или ты думаешь, что ты не такой кретин, как Гуммо?

— Нет, конечно, — Камбетэ нервно хихикнул. — Играть в заложников, в такой ситуации?

— Ты, Кам, в такой ситуации не такого бы натворил, — Хайдег подошел к Гуммо, пнул ботинком. — Ты сразу бросился бы на девчонку, и получил локальный заряд.

— В такой ситуации? Я что, по-твоему, совсем...

—

Да, Кам, да, родной. Гуммо, конечно, дегенерат, но у тебя-то на самом деле вместо мозгов — что оно там, в яйцах... Вспомнить хотя бы за что ты здесь оказался.

— Ну, и какая тут связь?

— Очнется, догонит — вернешь комплект. Мы, вообще-то, досюда дошли только потому, что поменялись. Он нас уже давно просчитал. Ладно, прощаю... А-пэ-о проходят на третьем курсе, тебе это уже неизвестно... Слушай, а ты ведь даже не сосунок! И еще мне тут что-то втуляешь? Ладно... Их нет. Спустились и спрятались. Мы пойдем круче, — он указал на северо-восток. — Там есть проход, который сверху не снимешь. Внизу между скалами. Он знать не может.

— Устроим милую встречу... Твари...

Они стояли на вершине отлогого спуска, сползавшего в туманную перспективу. Над предгорьями занималось мутно-желтое утро. Небо снова затягивалось облаками — они наползали с востока, принося тяжесть и оцепенение. С северной стороны цвет скальной стены был грязно-голубоватым. Россыпь камней, разбросанных насколько хватало глаз, была намного мощнее, чем с юга. Плотный каменный лабиринт застывшим морем стекал к подножью предгорий и растворялся между высоких каменных зубьев — они угадывались вдалеке, в мареве туманного утра. На всем протяжении северного горизонта, с запада до востока, больше ничего не было видно — стылое море излизанных ветром камней; желтовато-туманная даль, в которой рисуются конусы и пирамиды; сверху — гнетущий облачный панцирь.

— Устроим, если будешь паинькой и слушаться взрослых, — сказал Хайдег. — Думаешь, Гуммо один такой вкусный?

— Ну, пошли, — Камбетэ сделал пару шагов, обернулся. — Гуммо! Мы уходим, ты в курсе?

Гуммо оглянулся на черный силуэт Камбетэ, очерченный мутно-желтым туманом, отмахнулся.

— Ну, догоняй, если что, — Камбетэ повернулся, зашагал вниз.

Хруст каменных крошек у него под ногами затих. Хайдег еще раз просканировал горизонт, подхватил прислоненный к булыжнику карабин, захрустел вслед за Камбетэ. Гуммо, наконец, оторвался от холодного камня, встал сначала на четвереньки, затем на колени, подобрал разрядник, поднялся на ноги, кое-как зашагал. Сделав пару шагов, он упал, снова поднялся на четвереньки, на колени, на ноги, с трудом, спотыкаясь, зашагал снова.

— Подождите, уроды... Хотите бросить, уроды?.. Щас... Гуммо вас всех еще продаст и купит...

— Догоняй, покупатель, — донесся голос Камбетэ. — И забери свой комплект. Ты убогий как... В комплекте хоть голова не так на жопу похожа.

Они погрузились в каменный лабиринт. Идти было трудно — приходилось постоянно крутить, следуя извилистому курсу, который прокладывал сквозь мешанину камней навигатор. Вдобавок часто случалось, что ход оказывался завален осколками валунов, какие навигатор так или иначе не отмечал, и приходилось подбирать альтернативный маршрут. Приходилось постоянно через что-нибудь перелезать; при этом больше всего страдал Гуммо, который едва двигался, перелезал через камни, оставляя за собой следы копоти.