Я не хочу умирать

Поликарпов Игорь

Я посмотрел на небо. Солнце медленно выползло из-за большого тяжелого облака и с надменным цинизмом осветило тело. Где-то рядом чирикали какие-то птички. Жизнь беспечно продолжалась.

– Уйдем отсюда, – все так же завороженно глядя на тело, проговорил я.

– Уверен?

Я не был уверен, но я был крайне подавлен, и находиться тут далее для меня было тяжело, поэтому, немного помедлив, я ответил:

– Как никогда.

Невесомость. Постель.

Глава 2. Жених

Лениво открыв глаза, я небрежно нащупал телефон рядом с собой. Было полпервого дня. Я выспался. Мне было абсолютно комфортно жить без будильника, особенно когда не надо было ни на работу, ни на учебу. Потянувшись в свое удовольствие,

я оторвался от постели и огляделся. Все было, как и положено, на своих местах. Собственно, не было причин для того, чтобы что-либо могло измениться. От вида этой однообразности ко мне сразу же начало возвращаться чувство уныния, преследовавшее меня весь вчерашний вечер. Я не знал, что мне делать. Нет, вовсе не в каком-то глобальном философском смысле, а реально не знал, что делать. Не знал, как коротать свое время. Ну, единственное, что мне пришло в голову, так это пойти и запустить компьютер, и пока он будет запускаться, подняться и совершить путешествие на кухню. Не теряя времени на валяние, я встал и, нажав на кнопку включения на системном блоке, который был недалеко от места моего спального места, пошел на кухню в чем был. Я не имел привычки переодеваться после пробуждения. Я спал в том же, в чем ходил днем. Ну, разве что для выхода на улицу я мог надеть верхнюю одежду и даже одежду, которая была выше верхней. Да уж. В любом случае инстинктивные потребности современного человека несколько видоизменились, по сравнению с предыдущим поколением, но желание поесть осталось прежним, а все остальное заменил Интернет. Паутина, в которую намертво влипли миллионы людей. Но если есть паутина, то должен быть и некий паук? В принципе, это было бы довольно логично. Так, давайте вспомним, кто же плетет эту паутину? А, так это же сами люди ее и плетут, удовлетворяя свою потребность в коммуникации. Тем самым заменяя живое общение. Ну, так ведь намного проще. В этом ведь нет ничего плохого. Или… есть? О! Еще онлайн-игры. Я лично с ними завязал. Хотя вот помню, как не далее чем год назад, во время сессии (мне оставалось сдать один экзамен), друг мне написал что-то вроде: «Во! Классная игра, давай поиграем немного». Это «немного» затянулось по меньшей мере на месяц. Не очень долго, по сравнению с теми, кто гробит на это дело годы. Какая разница, добьешься ты высот в покорении бинарных миров или в создании семьи и выстраивании карьеры, а может быть даже, человеку удастся совместить одно с другим. Итог, так и эдак, для человека будет один. Так или иначе, в моем случае месяца было достаточно, чтобы забить на экзамены. Ну, в самом деле, это затягивает. В играх ведь все проблемы условней и с каждым годом процессы игр становятся все более и более прямолинейно банальными. Точно так же как мы до предела упрощаем общение, мы все жаждем упрощенного имитатора жизни, в котором мы смогли бы общаться. Мы все одиноки и жаждем хоть как-то заполнить эту пустоту в нашей душе, ну или в нашем сердце, какая метафора кому будет более угодна. Вот она, истинная и единственная потребность человека, а все остальное – это всего лишь топливо для функционирования организма. А может быть, я просто пытаюсь спроецировать на все человечество собственные комплексы? Да, я не буду отвечать за всех, но я одинок! Мне плохо! Пусть кто-нибудь пообщается со мной! Пусть кто-нибудь похвалит меня! Пусть кто-нибудь просто побудет рядом со мной! Хотя бы пару минут.

– Остановись уже.

Я обернулся на голос и тут же получил от Странника мощный удар в солнечное сплетение. Его удар сбил мне дыхание, и я непроизвольно согнулся. Странник всегда появлялся неожиданно, с разного рода сюрпризами, но внезапного удара из ниоткуда я ну никак не мог ожидать. Однако это, похоже, было не все. Он подошел ко мне и, схватив меня за волосы, с нетипичными для него эмоциями негодования сказал:

– Что за порнографию ты тут сам с собой разводишь?

– Что ты творишь? Я просто… пытался разобраться в себе.

Я пробормотал это не очень внятно, так что мои слова не прозвучали достаточно убедительно.

Подойдя ко мне чуть ближе, Странник свысока довольно спокойно взглянул

на меня и так же спокойно спросил:

– Что это за нытье про одиночество?

– Но мне и вправду одиноко! – насколько мог громко сказал я.

Странник наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. По его взгляду трудно было понять, он собирается меня выслушать или же снова ударить. Наконец он сказал:

– Продолжай. Только не уходи от ключевой темы. На всякий случай уточню, что ключевая тема – одиночество.

Я, как всегда, понимал, что Странник был прав. Он всегда был прав. Я действительно ныл сам себе. Я умудрялся быть неискренним даже в своих собственных мыслях. И самое отвратительное, что, даже осознавая это, мне трудно было мыслить как-то иначе.

Не желая больше получать ударов, пусть даже и заслуженных, я решил хорошо взвесить следующую фразу. Но делать это нужно было не слишком долго, иначе ее взвешенность плавно перетекла бы в наигранность. Это очень тонкая грань между мимолетным бредом из подсознания и красивой и аккуратной, но совершенно бесполезной фразой, измусоленной сознанием. Определив для себя эту грань в четыре секунды, я, заикнувшись на первом слоге, начал отвечать Страннику:

– Д-да, я действительно одинок и понимаю, что сам в этом виноват, но…

– В чем именно ты виноват? Давай попытаемся обойтись без наигранного комплекса вины, – перебил меня он.

Чуть помедлив, Странник добавил:

– Четыре секунды все же многовато. Начинай говорить чуть быстрее.

– Ну, да… наверное. И все же в этом есть доля моей вины.

– Конечно же, есть! Но только ты не с того конца начал к этому подходить. Почему ты сразу заговорил про вину? Давай начнем с того, как давно и почему ты решил, что ты одинок?

Вопрос был непростым. Но, за пару секунд прокрутив в голове последние полгода своей жизни, я ответил:

– Я думаю, что последние несколько месяцев. Вернее, одиноким я был намного дольше, просто ощущать это стал только после того, как окончательно убедился, что потерял ее.

– Пару часов назад ты наорал на парня за то, что он сходит с ума из-за девчонки.

– Ну, ты сравнил, конечно… Привет! Я все еще здесь! И мои мозги не растеклись по асфальту, – немного выпрямляясь, с неподдельным возмущением довольно громко сказал я.

– Но ты ведь думал о подобном и не раз, хотя и отметал такие мысли, как только они появлялись, – с живой усмешкой проговорил Странник и едко добавил: – Кстати, мозги не растеклись. При подобном падении в основном внутренние повреждения и всякие ссадины. Голову он разбил, и крови из нее немного вытекло, но мозгов на асфальте не было.

Я сделал вид, что не заметил последнюю ремарку Странника, и довольно решительно продолжил развивать свою мысль:

– С ней я не ощущал одиночества. Мне всегда было достаточно одного человека, который был бы рядом со мной. И если такой человек рядом был… человек, на которого я мог бы полностью опереться, то я мог забить на всех остальных.

– Разве это выход? – явно с наигранной озадаченностью уточнил Странник.

Немного подумав, я ответил:

– А разве нет? Ведь если пытаться общаться со всеми, то настоящей близости не будет ни с кем.

– Не будет. Собственно, выхода нет. Ты всегда будешь испытывать чувство одиночества. Просто иногда у тебя будет получаться на время прикрыть его близостью с кем-то. Но это всегда будет лишь миг. Сколько бы он ни длился. Одну ночь или целую жизнь, прожитую вместе, – холодно проговорил он.

– Но разве… если мы сможем укрыться от одиночества на всю нашу жизнь, разве тогда мы все еще будем одиноки? Ты знаешь, я бы хотел прожить с ней всю свою жизнь. И мне кажется, что если бы она была со мной, я не был бы одиноким, ни где-то там, в глубине, ни снаружи.

– Она тебя многим раздражала.

– Ну и что? Это не меняло того, что я не был одинок, пока был с ней. Похоже, что ты сам забываешь про тему разговора.

– Ты конченый эгоист.

– Ты мне об этом часто напоминаешь, и, наверное, это действительно так. И все же мне непонятно, почему ты нарушаешь собственные правила. О-ди-но-чест-во.