Я не играю в любовь!
Шрифт:
Кроме этого сказать себе действительно было нечего.
– Лори, слушай, а давай я туда вообще не пойду? Избавлю нашу семью от позора.
– Даже не думай! Пойдешь! Иначе потом бог знает сколько времени будешь думать о том, что нужно было попробовать, – отрезала Лори. Она все-таки была старшей сестрой, и директивные реплики ей удавались очень хорошо.
– Но, Лори, я не буду… – жалобно проныла Молли.
– Никаких «но»! Смотри, мы уже приехали.
Эдвард затормозил перед не очень большим двухэтажным зданием, выкрашенным в светло-коричневый
– Я тебя провожу, – заявила Лори. Она предвидела возможность того, что сестра струсит и сбежит. Оказаться не на высоте – вот чего Молли боялась больше всего на свете.
– Но я уже взрослая! – возмутилась Молли.
Лори была непреклонна:
– Однако я хочу тебя поддержать. Морально.
Молли поняла, что спорить бесполезно.
Путь до входа в театр оказался невозможно долгим. Молли внутренне ощетинилась, представляя, как войдет сейчас в холл, по которому снуют туда-сюда расфуфыренные красотки, пришедшие, как и она, на кастинг. Стеклянная темная дверь открылась тяжело. В холле было пусто.
– А где все? – пробормотала Молли.
– Кто? – не поняла Лори.
– Ну… девушки, которые пришли на кастинг?
Лори пожала плечами.
– Не знаю, Эд не сказал мне, что именно здесь будет.
Молли остановилась и повернулась к сестре. Личико ее сияло.
– Лори, вот видишь, все уже закончилось! Мы опоздали. Нам нечего здесь делать, пойдем скорее домой, я страшно устала. – В голосе Молли слышалось огромное облегчение и удовлетворенность тем, как все обернулось.
Она взяла сестру за руку и потянула к выходу, но Лори решительно воспротивилась:
– Ну уж нет! А вдруг мероприятие отменили? Или перенесли? А мы уйдем, ничего не выяснив! Нет, дорогая, дело мы доведем до конца. Пошли.
– Ох, Лори… – протянула Молли, но ее старшая сестра уже решительно двинулась по коридору в направлении гардероба.
Молли увидела пожилого джентльмена, с гордостью несущего пост у пустых вешалок.
– Добрый день, могу я вам помочь?
– Да, здравствуйте, – бойко заговорила Лори. – Моя сестра хотела попасть на кастинг, но здесь никого нет. Что это значит?
– Куда-куда хотела попасть эта юная леди? – Служащий посмотрел на Молли поверх очков. Удивленно и дружелюбно посмотрел.
– На кастинг, – пискнула Молли. – Я хотела бы получить у вас место.
– Ах вот в чем дело! – обрадовался пожилой джентльмен. – Ну так для этого вам нужно обратиться к мистеру Айсхолду. Это наш режиссер. Он сейчас в костюмерной. Вам туда, – старичок махнул рукой, – вторая дверь.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила Лори и взяла курс в указанном направлении.
Молли вздохнула. Значит, позора все-таки не миновать.
Сестры свернули в маленький боковой коридорчик. Паркет мягко поблескивал, узкая красная дорожка мягко приглушала звук шагов. В коридоре царил полумрак: источниками света служили небольшое
– Так, я тебя здесь подожду. Все получится, солнышко, я в тебя верю! Ты у меня самая замечательная! Иди, – прошептала Лори на ухо сестре.
Молли не выказывала признаков желания зайти в костюмерную, поэтому Лори уже приготовилась подтолкнуть сестренку «на путь к сцене», но Молли сделала ей знак и осторожно заглянула в щелку.
Ее взгляду предстал высокий худой мужчина, стоящий спиной к двери и что-то тихо мурлыкающий себе под нос. Он был занят: перед ним стояло около полутора десятков гипсовых голов с париками и одна – без. Вероятно, то, для чего она служила подставкой, находилось в руках у мужчины. В свете, падающем от арочного окна, Молли увидела легкое облачко пыли, очевидно от встряхивания париков. У них что, даже костюмера нет? Сам режиссер вытряхивает парики и причесывает их! С ума сойти!
Молли осторожно поскреблась в дверь.
– Да-да, войдите, – отозвался мужчина хорошо поставленным голосом, не поворачиваясь к двери.
Он еще раз встряхнул парик, который держал в руках, и Молли увидела, как стремительно затанцевали в воздухе крохотные пылинки. Девушка вошла, нервно подрагивающей рукой прикрыв за собой дверь и оставив за порогом Лори с молитвенно сложенными ладонями. Молли оказалась в небольшом помещении, где повсюду висела или лежала всевозможная одежда: женские платья, блузки, юбки, даже чулки, мужские костюмы, брюки, рубашки из шерсти, хлопка, шелка, бархата, нейлона; фасоны девятнадцатого века, начала двадцатого века, середины века, семидесятых, девяностых годов… У Молли закружилась голова. Сказка. Следы стольких эпох в одной этой комнатке, волшебные предметы, помогающие путешествовать во времени, – разве не чудо?
Пауза затянулась. Молли смутилась.
– Здравствуйте. Мистер Айсхолд?
– Здравствуйте, это действительно я. – Мужчина наконец-то соизволил обернуться и окинул вошедшую прохладным взглядом.
Это был немолодой уже человек с почти совсем седыми волосами и по-лошадиному вытянутым интеллигентным лицом. Молли удивилась его пластике: невозможно было определить, кто может двигаться так – гибкая женщина или грациозный мужчина. Темно-серые глаза смотрели из-под полуопущенных век, и от этого создавалось ощущение, что их обладатель постоянно оценивает своего собеседника.
Молли совсем оробела. Ох, как стыдно показывать себя с дурной стороны перед этим человеком. Ведь видно же, что он пропитан культурой, театром, Шекспиром, черт бы его побрал, насквозь! И тут я со своей Дездемоной и взъерошенными волосами… Ну и… Ну и сам виноват! Нечего было назначать на такую рань! Господи, я же все равно опоздала!
– Простите, мистер Айсхолд, я пришла на кастинг, но вижу, все уже разошлись. Так что я тоже… пойду.
Седые, с резко очерченным изгибом брови режиссера удивленно взметнулись вверх.