Я не играю в любовь!
Шрифт:
Увесистый такой камушек полетел прямиком в огород убеленного сединами Генри Дарвея.
Молли обернулась к нему, элегантно перебрасывая шарфик через плечо.
– Извини, может, в следующий раз. – И послала неудачливому ухажеру примирительную улыбку.
Генри отвесил театральный поклон, исполненный достоинства и смирения со своей участью.
3
С Томом было легко. Милый паренек с отличным чувством юмора, раскованный, но без грубоватой напористости, как у некоторых! Пожалуй, один недостаток
Наверное, Том был бы очень огорчен и удивлен, если бы узнал, что Молли совсем его не слушает. Слишком громко звучали в ее головке собственные мысли…
А мысли были не слишком радостными. Молли, естественно, не очень-то любила вспоминать о своих неудачных романах. А ни одной благополучной истории с партнерами по спектаклям у нее не выходило.
Молли со своей впечатлительностью неизбежно влюблялась в тех, с кем вела спектакль. Особенно если между персонажами были какие-то любовные отношения… Молли знала об этой закономерности – и ничего не могла с ней поделать. Однокурсники тоже знали, поэтому все парни, которым нравилась Молли, имели отличный шанс добиться взаимности. Обычно им хватало тех двух-трех месяцев, что шла работа над спектаклем, чтобы «проверить свои чувства». А что говорить о чувствах молодых мужчин-актеров? Молли металась по замкнутому кругу: начало постановки – эйфория от только что зародившегося чувства, начинающихся романтических отношений. Проходит премьера спектакля в студенческом театре – и неизбежный разговор на тему «Знаешь, я понял, что мы не созданы…».
Не хочу, чтобы снова было так! Мне нужно наконец начать нормальную жизнь!
Господи, пошли мне мужчину, который выдержит меня дольше семи недель…
Кстати, а если сейчас меня займут еще в спектакле-другом, скольким людям найдется место в моем сердце?
И хотя Молли была глубоко убеждена в том, что сопротивляется обычному течению событий, сейчас она шла домой именно в сопровождении партнера по спектаклю. Однако ее безмерно радовал тот факт, что пока ее чувства не выходят за рамки простой дружеской симпатии.
Но что будет, если он начнет ухаживать за ней?
В этот момент Том подпрыгнул с вытянутой вверх рукой и протянул Молли влажный кленовый лист, желтый с красными прожилками – он по странной случайности все еще оставался висеть на ветке. До этой минуты.
– Держи!
– Спасибо. – Молли непроизвольно вздохнула, не успев отстраниться от своих мыслей.
– Что с тобой? – удивился Том. Ему казалось, что все шло отлично: он блистал остроумием, девушка улыбалась.
Молли понадобилось несколько минут, чтобы усыпить его бдительность: не хватало еще рассказывать мужчинам, сколько у них шансов занять место в ее сердце!
Путь до дома Молли пролетел незаметно для обоих.
– Знаешь, я не приглашу тебя выпить кофе: у меня бардак после переезда.
– Значит, пригласишь в другой раз! – Глаза Тома смеялись.
– Скорее всего, – легко согласилась
– Мне кажется, мы подружимся! – заявил Том. – У тебя ведь еще мало знакомых в Линн-Лейке?
Молли кивнула.
– Вот видишь! Тогда это становится просто необходимым! Так что не стесняйся обращаться, если что. О'кей?
– Договорились! – Молли расцвела в улыбке.
– Ну тогда позвольте считать свой долг выполненным, миледи! Пока. – Том развернулся и зашагал прочь, еще раз обернувшись и помахав рукой на прощание.
Молли вошла в дом… и ахнула, не в силах больше ничего произнести от ужаса. На полу была огромная, во всю гостиную и прихожую, лужа. Из кухни доносился недвусмысленный шум – тот, с которым вытекает вода из разорванной трубы.
Хорошо, что у Молли еще не было ковра. И плохо, что у нее уже был диван, который стоял в гостиной. Его обивка продолжала медленно темнеть от пропитывающей ее воды. Две коробки с неразобранными вещами… нет, они не плавали – уровень воды был низковат для этого, но Молли от испуга показалось именно так.
Стихийное бедствие. Наводнение. И никаких средств к спасению, даже телефон еще не подключен!
Молли выскочила из дома, как напуганный котенок, и со скоростью этого же зверька помчалась к дому миссис Бейкерсон.
Эмма, к несчастью, в этот момент предавалась послеобеденному отдыху. К несчастью для себя, разумеется. Все-таки для дремлющей пожилой леди не самый благоприятный вариант развития событий: быть разбуженной бешеным стуком в дверь и какими-то истерическими воплями.
Но инстинкт опекающего родителя сработал помимо ее воли, как это, впрочем, и всегда бывает с инстинктами. И миссис Бейкерсон с удивительным для своей комплекции проворством спустилась вниз. Распахнув дверь, она увидела Молли с расширенными от ужаса глазами.
– Миссис Бейкерсон! У меня наводнение! Трубу на кухне прорвало, весь первый этаж залит…
– Ах! – Эмма всплеснула руками. – Я сейчас, сейчас, деточка, заходи, обсохни…
Судя по всему, миссис Бейкерсон не видела разницы между наводнением на улице и потопом в доме. Она скрылась из виду, и Молли было слышно, как она пытается кого-то убедить в масштабности происходящей катастрофы. Очевидно, миссис Бейкерсон снова общалась именно со вчерашним оператором, и ей было не очень-то легко заставить ее поверить в то, что в доме, где вчера якобы было ограбление, сегодня прорвало трубу.
Миссис Бейкерсон вновь появилась перед Молли слегка взъерошенной, как будто ей пришлось с кем-то драться за свою правоту. Так, немного…
– Только подумай: они мне едва поверили! Разве что в сумасшедшие не записали… – Эмма яростно пыхтела, немаленькие ноздри раздувались от гнева. Потом она спохватилась: – Деточка, что ж мы тут… Там, может, вещи какие спасать надо!
И Молли вместе с миссис Бейкерсон совершили забег на короткую дистанцию: по газону к дому Молли. Эмма еще умудрялась на бегу ругать Уилкинсов, которые так и не соизволили починить в своей развалюхе трубы, «а у бедной девочки теперь наводнение вместо новоселья!».