Я не играю в любовь!
Шрифт:
Пленница. Птичка в золоченой клетке. Сумку оставила в машине. Связи с внешним миром нет. Дверь закрыта. Выбить – сил не хватит. Окно заколочено. Можно разбить стекло, но как я спущусь со второго этажа? И как я пролезу в промежутки между досками? Пол попробовать разобрать, что ли? Да, Белла поковырялась бы с полом. Дожидаешься меня, подружка? А когда мы увидимся – я теперь не знаю.
Молли осмотрелась. После ее поисков комната уже не напоминала райский уголок, остров исполнения всех мечтаний. Ее наполнила перевернутая мебель и раскиданные цветы. Молли пыталась быть аккуратной хотя бы потому, что ей предстоит пробыть
Слава богу, что у нее нет аллергии. Или клаустрофобии. Или чего-нибудь в этом роде. Иначе этот день стал бы последним в ее жизни.
Молли сняла покрывало с кровати и стряхнула с него лепестки. Потом уселась на кровать и еще раз осмотрела место своего заточения. Ничего не изменилось. Выхода по-прежнему не было. Молли свернулась калачиком на огромной кровати, натянула покрывало на голову и закрыла лицо руками. Ей было страшно и безумно одиноко.
Черт! Черт! Черт! В этом городе ее преследуют одни несчастья! Домашние катаклизмы чего стоят! И Джеральд Стэнфорд достойно дополнил список неудач. А теперь вот – трагедия? комедия? Из огня да в полымя! Здравствуй, взрослая, самостоятельная жизнь! Как твои дела? Мои – ничего, жива, здорова. Пока что только сижу взаперти. Как принцессы средневековые… Где же принцы?
Принцев не было. За окном взвизгнули покрышки машины. Последний претендент на это почетное звание скрылся в неизвестном направлении.
М-да, «улыбайтесь – и люди к вам потянутся», так кстати вспомнила Молли, вспыхивая от осознания того, что она вела себя, как маленькое напуганное животное, не имеющее понятия о том, как нужно вести разговор, чтобы добиться желаемого. Кто однажды произнес сию умную фразу? Она не помнила…
Сознание едва заметно заволакивалось легкой дымкой дремы. Организм помогал справиться со стрессом и экспрессом неприятных мыслей – Молли засыпала.
Что же будет? И что говорить Генри, когда он появится? Кричать, что напишу заявление в полицию, или пообещать что угодно? Ладно, буду действовать по обстоятельствам. А вдруг он вообще не вернется? Попадет в аварию, например? Или вообще про меня забудет? Молли предприняла попытку посмотреть на ситуацию глазами Беллы. Юмор на грани с сарказмом позволял подруге находить выход из самых тяжелых положений.
Надеюсь, он хотя бы не забудет меня покормить, подумала она. Даже в тюрьмах кормят. А я здесь вообще вроде как в санатории…
Молли провалилась в омут тяжелого сна.
9
– Да? Вы уверены? – получив положительные ответы, Джеральд, тяжко вздохнув, отошел от кассы вокзала.
Вот и последняя ниточка оборвалась. Дело в том, что на вопрос: «Вы не видели эту девушку?» – дальше шло описание пропавшей Молли – девушка-кассир и все служащие вокзала ответили отрицательно. Джеральд опустился на скамейку в зале ожидания. Вокруг него продолжалась обычная жизнь обычных людей, которые даже не заметили исчезновения Молли и спокойно продолжали жить дальше. А вот полицейский Джеральд Стэнфорд почему-то не мог. Не умел и не желал. Он уже не помнил,
Как могло такое произойти? У нее талант притягивать разного рода неприятности! Куда же она могла деться?!
Джеральд с момента поступления заявления миссис Бейкерсон о пропаже новой соседки проделал столько работы, сколько не сделает команда сыщиков за три дня. Он побывал везде: дома у Молли, дома у миссис Бейкерсон (сплошные печенья и причитания, толку немного), в театре (труппа была не вся в сборе, но те, кто был: режиссер, юный кудрявый паренек, напоминающий Купидона, женщина с яркими рыжими волосами и моложавый брюнет – искренне огорчились).
Надо бы попозже еще раз туда наведаться, поговорить с остальными членами труппы…
Джеральд поговорил с подругой Молли Беллой, с бывшими хозяевами дома, где Молли сейчас живет, узнал о существовании старшей сестры. Выяснить адрес Лори было несложно. Лори не оказалось дома, пришлось час потратить на то, чтобы ее найти.
– Как?! Как исчезла?! – И без того напуганная повышенным интересом к ней полицейского, Лори пришла в ужас. – Когда это случилось?! Что с ней?! Но вы ведь ее найдете? О господи! Надо сообщить родителям. – Метнулась к телефону. – Нет, ни за что! – Остановилась на полпути. – Это их убьет.
Лори, всегда все принимавшая близко к сердцу, была близка к обмороку. Джеральд, как мог, успокоил несчастную женщину. Пообещав ей пока не звонить родителям, он продолжил поиски.
Открыла глаза.
Вот дьявол, этот бред мне не приснился! Не-е-ет!
Снова прикрыла. Для усиления эффекта, накинула на голову еще и плед. Но суровая реальность и не думала смягчаться, даже в виде исключения. Молли рывком поднялась и села на кровати. У нее сразу же закружилась голова: резкий подъем плюс несколько часов, проведенных среди благоухающих на все лады цветов.
– О-о-о… – Молли, застонав, рухнула обратно на подушки. Они довольно резво подпрыгнули для вещей их статуса. Молли стукнула кулаком по одеялу, изображая деревянный молоток судьи, и произнесла могильным, заунывным голосом: – Генри Дарвей, ты нарушаешь мое право военнопленного на свежий воздух! Ты нарушаешь Гаагскую конвенцию. И они тебя… – какое бы слово подобрать? а, вот! – покара-а-айю-ут! Когда-нибудь. Наверное.
Эта угроза не подействовала на Генри. Он даже не соизволил появиться, что, очевидно, свидетельствовало о том, что его вообще нет дома. Иначе он явился бы, банально испугавшись завываний Молли. Автор сих прекрасных звуков в это время повернулась на бок и принялась размышлять о своем положении.
Ну вот, ехала развеяться, а вместо этого – нате, получите! Наоборот, заперли, чтобы оставить наедине с мыслями. А если она не хочет думать? Ни о чем! Вот и не будет!
Молли перевернулась на другой бок, еще раз осмотрела комнату. Ничего способного помочь выбраться из этой помеси ботанического сада и тюремной камеры так и не появилось. Мало того, даже просто интересных вещей в ней не было. Молли помимо своей воли вновь погрузилась в невеселые мысли.
Ну и глупо же я вчера себя вела! Вчера это было? Молли бросила взгляд на механические часы на левой руке. Они показывали четверть одиннадцатого. Девушка поднесла их к уху – идут! – и подкрутила колесико завода – на всякий случай.