Я не Ким Тэхен

Леннон Анастасия

— Эй, ты, жить надоело?! — послышался за дверью голос охранника, который открывал замок.

Тэхен в ужасе закрыл глаза и провалился в темноту. На свет вышел Чонгук. Мальчик вздрогнул и ринулся бежать, но когда понял, что находится в небольшой комнате, попятился назад, пока не наткнулся спиной на крепкую грудь охранника. Обернувшись, Чонгук вздрогнул и замер на месте. Перед ним стоял взрослый мужчина в форме и с дубинкой в руке, которой он постукивал о плечо.

— Дяденька, пожалуйста, не бейте меня… Я ничего не сделал, — всхлипнул Чонгук, неуклюже вытирая слезу, которая скатилась по его покрасневшей щеке.

— Какой я тебе дяденька, урод?! — охранник замахнулся

на мальчика, и тот упал на пол, прикрываясь руками. — Ты чего шумишь посреди ночи? Проблем захотел? Здесь так неприятно. Или хочешь, чтобы я отвел тебя в камеру братьев Коннер? Вон, какой ты хорошенький, а они любят таких.

Из коридора послышались хлопки, громкий свист и грязные, непристойные словечки. Чонгук закрыл руками уши и съежился, плача и прося не трогать его. Он не знал, за что его собирались наказать, но на уровне интуиции понимал, что лучше принять вину, извиниться и постараться уйти от телесных увечий. Охранник с наглой ухмылкой наблюдал за унижениями заключенного, думая, как ему лучше поступить. Отделаться словесным предупреждением или все-таки показать этому ночному бунтарю, что бывает с теми, кто нарушает здешний покой? Кто-то из соседних камер выкрикнул, что было бы неплохо познакомиться поближе с узким корейским мальчиком, и Чонгук, чувствуя надвигающуюся опасность, двинулся в сторону кровати, пытаясь заползти под нее и там спрятаться, но охранник за один шаг настиг его, схватил за рубашку и потянул на себя.

— Куда собрался, ублюдок? А-ну иди сюда! — мужчина отбросил Чонгука к противоположной стене и хорошенько ударил дубинкой по ноге.

Эта сцена напомнила мальчику фрагмент из его детства. Когда его лучшего друга, Тэхена, отец так же вытащил из-под кровати, чтобы избить, Чонгук пришел ему на помощь, но сейчас помощь пришла в ином варианте… Когда охранник замахнулся, чтобы нанести еще один удар, парень резко повернулся к нему лицом, больше не прикрываясь, и схватил дубинку, одним сильным движением вырывая ее из рук мужчины в форме.

— Ты, говно собачье, — зарычал заключенный, вставая на ноги. Его глаза блестели от кипящей внутри него ярости. — На ребенка руку поднял? Решил обидеть того, кто младше тебя и не сможет ответить? Так вот я отвечу.

— Да я тебя сейчас по стенке размажу!

Охранник кинулся на парня, но тот со всей силы ударил его дубинкой по лицу. Когда мужчина упал, свирепый заключенный продолжил наносить увечья то ногами, то кулаками, то той же дубинкой, и односторонняя драка продолжалась бы дальше, если бы еще не двое охранников, которые сбежались на шумиху и суету. Успокаивать других заключенных было бессмысленно, поэтому они решили заняться этим буйным. Юнги услышал приближающиеся шаги и стал быстро соображать. Силы не равны — с тремя крепкими мужиками он точно не справится, надо действовать хитрее. Откинув дубинку на пол, парень подскочил к кровати, выудил из-под подушки балисонг (или просто нож-бабочка), который запрятал туда в день прибытия в камеру, и приставил к горлу. Когда в комнату ворвались охранники, Юнги приставил лезвие ножа к горлу и крикнул, что зарежет себя, если хоть кто-нибудь тронет его пальцем.

— Да и хер с ним, на одного ублюдка будет меньше, — заявил один из вбежавших охранников.

— Ты че, идиот? — рявкнул другой. — Мы башкой за него отвечаем. Если с ним что-нибудь случится, нас без вазелина и во все щели.

В коридоре опять послышались одобрительные выкрики и непристойные свистки. Один охранник вышел и во весь голос заорал, чтобы все заткнулись и ложились спать, иначе он зайдет к каждому и утихомирит самостоятельно, но и это не помогло, и пока охранники хоть как-то пытались призвать заключенных к порядку, Юнги расслабился. Этим воспользовался избитый охранник. Он лежал на полу и не двигался, поэтому Юнги не обращал на него внимания. Мужчина хотел наброситься на него и обезоружить, но парень заметил копошение

внизу и, растерявшись, полоснул себя по запястью. Это было последнее, что он запомнил перед тем, как отключиться. Охранник растерялся. Встав на ноги, он удивленно смотрел на лежащего перед ним парня, по руке которого струились дорожки крови, образуя рядом небольшую лужицу, и не знал, что предпринять. Первое, что пришло ему в голову, — окликнуть напарников, — и когда те прибежали, решено было позвать врача, а пока, чтобы заключенный не погиб, мужчины в форме оторвали кусок ткани от простыни и прижали ее к свежей ране. Тряпка быстро пропиталась красным цветом, становясь влажной и теплой. Охранники не на шутку испугались, и пока двое возились с обезумевшим парнем, который мог вот-вот умереть, другой побежал за местным доктором.

Вместе с женщиной в белом халате и чемоданчиком с красным крестом в руке в камеру вошел начальник тюрьмы. Охрана изложила ему суть происходящего, пока доктор занималась обработкой раны и предпринимала попытки привести в чувства заключенного. Но Тэхен не приходил в себя. Ни он, ни его личности не реагировали на медицинскую помощь, и даже нашатырь, приставленный к носу, не смог вернуть юношу в сознание.

— Его нужно отнести в лазарет, — сказала врач, перебинтовывая руку Тэхена.

— Охрана этим займется, — начальник тюрьмы махнул рукой, чтобы охранники взяли заключенного на руки и вместе с доктором отнесли его в лазарет, — а я пока позвоню госпоже Джексон…

***

Следующим утром к девяти часам в окружную тюрьму, где находился Тэхен, приехали Кортни Джексон, Гвен Ли, ее новая напарница, и детектив Купер. Все трое были напряжены и спешили увидеть Тэхена. Ночью Кортни позвонил начальник тюрьмы, Роберт Барнс, и сообщил, что ее подопечный сначала устроил самое настоящее шоу, а потом чуть не покончил жизнь самоубийством. «Знаете, это не мое дело, но у него с головой явно не порядок», — сказал Барнс, чем совсем не удивил адвоката. Эти слова можно предоставить в суде, если понадобится, как мнение со стороны. В данной ситуации любая зацепка могла оказаться на вес золота. Джексон хотела использовать все по максимуму, искать выгоду из любых фраз и действий, чтобы ее защита Тэхена оказалась непробиваемой, и теперь эта защита имела двойную броню благодаря Гвен.

Гвен Ли оказалась приятной молодой американкой азиатского происхождения, которой недавно исполнилось тридцать. Она была начинающим адвокатом и хваталась за любую возможность, где можно было проявить себя и набраться опыта, и когда ей позвонил детектив Купер с предложением помочь Кортни Джексон, та согласилась без раздумий. Гвен и Кортни быстро нашли общий язык. Первая ввела вторую в курс дела, объяснила план действий и запретила кому-либо рассказывать информацию, особенно прокурору Вуду. Женщины решили стоять до последнего и поддерживать друг друга, направляя общие силы на защиту Ким Тэхена.

Тяжелые и высокие ворота, напоминавшие монолитную стену темно-серого цвета, разъехались в стороны, пропуская на территорию окружной тюрьмы машину, за рулем которой был Купер. Он плавно вырулил на парковку для персонала, остановился и открыл дверь, чтобы выпустить Кортни и Гвен. К ним вместе с двумя полицейскими подошел Роберт Барнс

— Доброе утро, — поздоровался он, жестом приглашая следовать за ним. — Спасибо, что приехали. Вам стоит пообщаться с Тэхеном. Вчера он вел себя, мягко говоря, очень странно…

— А что он натворил? — спросила Гвен, поправляя свои очки.

— Госпожа Джексон не просветила Вас? — Барнс удивленно вскинул брови и засмеялся.

Гвен и Кортни переглянулись. Ли хотела узнать подробности лично из уст охранника тюрьмы в силу своего любопытства и желания заявить о себе. Хоть Джексон и рассказала ей по дороге сюда, что случилось с Тэхеном в эту ночь, она рвалась пообщаться с Робертом и расспросить у него обо всем, что ее интересовало. Детектив Купер и Кортни оценили такое рвение и синхронно улыбнулись.