Я не люблю убивать

Волжский Максим

Моя популярность в среде следопытов, вызывала двоякое чувство. Такое уже случалось и ранее. И вроде свой, и не монстр, и веду себя по-дружески, но мой жизненный опыт и легенды о моих победах – вызывали у посвящённой молодёжи трепет и уважение.

– Имя у тебя есть, лейтенант? – спросил я.

– Андрей, – смущённо ответил он. – Я следователь.

Следователь – следопыт. Знакомо.

– Выкладывай, Андрей, что у нас с трупом.

Он взял себя в руки. Собрался и даже вскинул подбородок.

Я посмотрел

на его пульсирующую вену на шее. Конечно, я не вампир, но вожделенное место укуса, манило меня. Кровь по вене бежала горячая, быстрая, молодая. Этот лейтенант был весьма лакомым кусочком.

Я дёрнул кадыком. Отвёл взгляд.

Он продолжил:

– Три дня назад обнаружен труп гражданина Ивакина, 1981-го года рождения… Сердечный приступ, – тихо говорил лейтенант.

– Ну а меня, зачем вызвали? Обнаружены следы укуса вампира? Или в крови яд нашли? Или он высушен и похож на египетскую мумию? – помогал я следователю.

– Ничего такого. Но я покопался в переписке Ивакина. В соцсетях…

– Да брось, лейтенант, пустой номер, – сказал я. – Если его убил вампир, а твари могут имитировать сердечный приступ у человека, то он, несомненно, задал бы вопрос, перед тем, как убить… Если предположить, что вампир отправил на тот свет потерпевшего, то кровопийца в обязательном порядке ввёл бы человека в состояние откровенного признания. И труп, когда ещё не был трупом, сообщил бы: с кем, когда и по каким причинам поделился своими знаниями о вампире.

А следователь наоборот оживился. Он явно что-то раскопал. Вот ведь следопыт, твою мать!

– Возможно, всё так и было. Но! – воодушевлённо говорил Андрей. – Я тоже так подумал. Вернее, хотел думать, как вампир думает. Ведь вампир существо умное, осторожное… Вот к примеру, он спрашивает: господин Ивакин, кому ты рассказал обо мне? А Ивакин, находясь под гипнотическим воздействием, отвечает: да что вы, как я мог!.. конечно, никому! И не соврал. Потому что Ивакин создал две личных странички в ВК и писал о своих измышлениях самому себе. Таким образом вёл дневник… И я нашёл эту переписку…

– Уже кое-что, – закивал я. – Продолжай, лейтенант.

Парень мне нравился. Работал он с огоньком. А ему нравилось, что я обращаюсь к нему «лейтенант».

Я знал, как расположить человека.

Опыт…

– Он прикреплял к сообщениям фотографии и ссылки. Видимо, так сохранял нужную ему информацию: какие-то медицинские статьи, заметки, историю болезней, но не своих пациентов. Поскольку не было у него пациентов. Гражданин Ивакин работал в отделении переливания крови, в местном ЦРБ…

Вот она зацепка! Пункт переливания крови! Где, как не в этом тёпленьком местечке пастись вампиру? Свежая кровь, плазма на выбор. И женская, и мужская. И группы крови разнообразные. Не отделение переливания, а шикарный ресторан!

Андрей достал телефон и показ на экране фотографию,

не самого хорошего качества.

– Вам знакомо это лицо?

Ебать его кусать! Это же Драгуш Арделин! Я узнал его сразу.

Снимок был размытым. Видно лишь часть лица. Но этого персонажа я помнил прекрасно – знал не первый десяток лет.

Я охотился на Драгуша в 46-м. Уверен, что имя он взял чужое. Клыкастых господ кровью не пои, только дай встать на одну ступень с Великим Дракулой из Трансильвании.

Родом Драгуш с юга Италии. Сицилиец. Возраст его неизвестен. Думаю, ему не меньше трёх или даже четырёх сотен лет. Как-то я расспрашивал Зою – знакома ли она с этим выродком? Она говорила, что не знает его лично, но много слышала о нём, как о вампире весьма хитром и кровожадном.

Интересно, что он забыл в Москве… ну, или в Подмосковье; а если смотреть шире, то и в самой России?

В августе 1946-го я прибыл в Бухарест.

Город почти не пострадал в войне. Его бомбили союзники, но без энтузиазма. Бухарест практически без боя был оккупирован советскими войсками. Администрацию назначили более чем лояльную к русским. Румыны не геройствовали. Они отважны, только на приличном расстоянии от врага. Вшивые окопы, не про них. Говорливая и нежная нация, с весьма темпераментными женщинами.

В Бухаресте продолжали работать магазины, люди чувствовали себя униженными, побеждёнными, но более или менее в безопасности.

В городе мне пришлось задержать на несколько месяцев. Работы было много. Вампиров я убивал сотнями, как клопов, без сожаления – не церемонился. Убивал даже женщин, поскольку на войне – прочь условности, – и не было времени сортировать кровожадный мусор.

Об исцелении моей волшебно семенной плазмой пришлось забыть. Проникновение – это не только секс – это очищение и доверие, в самом глубоком смысле. Не было у меня желания, возиться с обезумевшими от вольницы вурдалаками. Территория была враждебная, язык чужой, люди недоверчивые, вампиры несговорчивые и голодные.

Хорошо помню одичалую стаю кровососов, инициированных за несколько месяцев до советского освобождения. В паре со мной загонял дичь охотник из венгров. Имя его Бенце Вайда. Он был младше меня, наверное, вдвое, – и методы борьбы с нечистью у нас радикально разнились. Но Бенце – боец сильный и отважный. Это надо признать.

Четыре молоденькие вампирши наводили ужас на весь город. Русских солдат девицы не трогали, а вот в крови своих соотечественников они буквально купались, омывая тело и гнилую душу красным цветом. Они охотились утром и ночью, не пожирая бывших фашистов или им сочувствующим, а убивая обычных людей. У них был свой особенный почерк. С тех пор я называю его румынским. После укуса и высушивания тел – вампирши резали горло от уха до уха.