Я не люблю убивать

Волжский Максим

И тогда я подумал и придумал грандиозный и вполне гуманный план перевоспитания кровососов. Мой план выглядел новаторским и чрезвычайно смелым…

Если схватить вампира, подвесить его, перевернув вниз головой – и сковав цепями или тросами, влить в его задний проход два литр Водопьяновской жижи, то чудодейственная субстанция могла превратить кровососа во полнее респектабельного гражданина, который больше не хотел кусаться.

Я проделывал такой фокус десятки раз. В среднем процент выздоровевших равнялся шестидесяти. Другие сорок процентов не выживали после операции. У некоторых

разрывалось на части двужильное сердце, а у иных – выжигало пищеварительную систему, словно я заливал в кишки серную кислоту. Но в целом, если положить руку на моё более чем здоровое и сердобольное сердце – результат оказался впечатляющим. Я давал шанс исправиться. Да… метод не идеален, но я не ставил клизмы обычным преступникам, я излечивал только кровавых убийц, которые с особой жестокостью пожирали детей и женщин.

Если быть откровенным, то я редко жалел вампиров. Была б в избытке жижа Водопьянова, я всей нежити вставил бы в задницы гигантские клизмы, превратив их в беззубых, бесцельных, аморфных существ. Но мой однорукий друг и коллега, Анатолий Водопьянов неожиданно улетел на небеса, унеся в могилу секрет изготовления жидкости. К сожалению, остались лишь сущие капли после его кончины.

Жижу Водопьянова пытались воспроизвести в более поздние времена. Нынешние учёные не чета прошлым. Ничего у них так и не вышло и по сей день, – и потому в подвале моего дома, я храню последние семь литров вожделенного вещества. Но отдельно в сейфе, всё в том же подвале, я припрятал трёхлитровую банку, с надписью «Бухарест 46». Эти три литра предназначались исключительно для одной задницы. Имя хозяина этой задницы – Драгуш Арделин.

Старый вампир-сицилиец знал, что я практикую экзекуцию жижей Водопьянова. Он знал и не боялся меня. Вероятно, в его сердце закипала личная обида, которая сильнее страха.

И вообще, зачем Драгуш дразнил судьбу? Непонятно для чего он приехал на территорию, которую защищает охотник, вооружённый трёхлитровой банкой с надписью «Бухарест-46»? Неужели сицилийцу, выдающему себя за сподвижника графа Дракулы, захотелось испить бесплатной донорской крови подмосковных людей? Нет… Драгуш не так глуп, чтобы размениваться по мелочам. Он рыба крупная – он акула в мире вампиров!

И по какой причине Драгуш Арделин объявился в московском регионе, мне предстояло решить в ближайшие дни.

Всё-таки магия великая штука!

Я мысленно даю команду, и происходит волшебство. Я становлюсь невидимым, моя одежда не видима, мой телефон, если он в кармане, мои часы, если они застёгнуты на руке – тоже не видимы. Но я могу достать телефон, воздействовать на экран. Я могу смотреть на невидимые часы и видеть стрелки или электронные цифры. Ну разве это не чудо?

Один мой старинный знакомый, тоже из охотников и тоже со своим методом борьбы с вампирами – уверял, что магия это вовсе не чудо. Если бы обычные люди проживали на земле больше ста пятидесяти лет, то все они тоже научились копить энергию в себе и производить магические действия. Магия подчиняется законам природы, уверял мой старинный знакомый.

Знаете – и я ему верил. А если хоть один раз стать свидетелем

его сеансов перевоспитания вампиров (поскольку мой старинный знакомый тоже был убеждённым гуманистом), то последние сомнения в его правоте испарятся случайными каплями воды на горячей печи.

Буду краток.

С давних времён моего друга звали Йоханссон. Но все обращались к нему – Тор. И всё оттого что у него был чудодейственный молоток. Вот этим серебряным молотком он и перевоспитывал вампиров; а твари жуть как боятся серебра. А Йоханссана они боялись куда больше, потому что пихал он рукоять свой кувалды во все доступные дыры и никогда не стеснялся.

Метод работал эффективно, поскольку в городе Осло и в его окрестностях, где охотился Тор, совсем не появлялись вампиры. Кто-то посмеивался над Тором, ссылаясь на примитивное нежелание кровососов селиться в холодном климате, но я точно знал, что молот у норвега тяжёлый, что были времена, когда оттирал он серебряную головку молотка от крови и прочего – не единожды в сутки.

В молодые годы Йоханссон был трудоголиком. Гонял он вампиров по всей Европе. За глаза я называл его – практиком без предрассудков, а ещё – незатейливым педагогом и быстроногим добряком.

…Невидимкой я проплыл мимо входа в травмпункт, у дверей которого деловито дымили три человека. Пожилой доктор, огромный медбрат с каменной челюстью и щуплый узбек с перевязанной рукой по локоть – не могли видеть меня, но прекрасно слышали звонкий сигнал из пустоты, потому что в моём кармане неожиданно запиликал телефон.

Курящие, кто удивлённо, кто безразлично – провожали взглядом прозрачный воздух, из которого доносился сигнальный писк. Доктору было плевать на звуки, поскольку хирурга сложно чем-нибудь удивить. Здоровенный медбрат сжимал кулаки, желая к чему-нибудь и к кому-нибудь приложить неуёмную силу. Узбек напугано шевелил губами, бормоча: «У-у шайтан».

Отключив сигнал, я прочёл сообщение.

Бенце Вайда обещал прилететь в Москву завтра. Точно время не сообщал.

«Ну, завтра и завтра», – подумал я, заметив тот самый пункт.

На двери отделения переливания крови, с отдельным входом висела табличка: время приёма с 8:00 до 12:00.

Я посмотрел на часы. Сейчас было 16:53.

Сегодня я работал один. Потому необходимо сохранять хладнокровие, когда в городе орудует опытный вампир.

Я посмотрел на дверь. Почувствовал, что сейчас она распахнётся. И не ошибся.

По ступенькам отдельного входа спускалась женщина. Ей было не больше тридцати пяти. Она не доктор, она медсестра. В определение профессий – мне равных нет. Это тоже опыт.

Женщина о чём-то думала. Мысли её витали далеко от больничного комплекса.

Я сгорбился, чуть присел, дав ей возможность врезаться, но самой не пострадать.

Она коленями ударила меня в спину и испугалась.

– Девушка, ну что же вы так неосторожны?! – вскрикнул я, выйдя из морока.

Я шарил по асфальту, поднимая свой телефон, а дама не могла понять, как так вышло, что она не заметила светловолосого, симпатичного мужчину. Женщина даже представить себе не могла, кто перед ней.