Я не могу без тебя
Шрифт:
Рядом в кресле спит девочка-подросток: светлые всклокоченные волосы, размазанная по лицу тушь. Вдруг она неожиданно проснулась и с трудом открыла глаза. Ему показалось, будто девочка напугана. У нее на розовой майке поперек груди странная двусмысленная надпись: «Непорочная грешница».
Где он? Мартен подошел к стеклу, чтобы посмотреть, что там снаружи. Аэровокзал представлял собой настоящий шедевр архитектуры, состоящий из залитого светом пространства: футуристический собор из стекла и стальных конструкций, прозрачный эллипс, устремленный к морю, как
Рай? Ад? Чистилище? Нет! Даже когда маленьким мальчиком он ходил на уроки катехизиса, то никогда не верил ни в церковные догмы, ни в схематические изображения библейских историй. Что же тогда? Сон? Нет! Все слишком реалистично, осязаемо и больше всего похоже на действительность.
Мартен стал массировать пальцами виски и затылок. Вспоминать все, что с ним случилось за несколько часов до этого: предательство Габриель, похищение бриллианта, противостояние на мосту с Арчибальдом, падение с высоты семьдесят метров. Все это точно был не сон, значит, то, что происходит сейчас – смерть…
Он попробовал проглотить слюну, но не смог, в горле пересохло. Вытер испарину со лба. В зале аэровокзала Мартен заметил небольшой кафетерий со столиками у окна с видом на взлетную полосу. Название кафе Золотые Ворота показалось ему символическим. Он поспешил к прилавку, за которым милая мулатка с лучистыми глазами, в коротеньких шортах и в майке с глубоким вырезом, ласково спросила:
– Что вы желаете, мсье?
– Воды, если можно.
– Газированной или простой?
– Есть у вас «Эвиан»?
Она небрежным жестом поправила прическу и посмотрела на него как на чокнутого.
– Разумеется, есть.
– А кока-кола?
– Слушайте, откуда вы свалились?
Он заплатил – десять долларов! – за бутылку воды и банку содовой и вернулся к металлическим стульям в зале ожидания. Девочка с провокационной надписью на майке находилась еще там. Она дрожала от холода и стучала зубами. Мартен почему-то решил, что она умирает от жажды, и протянул ей бутылку с водой.
– Как тебя зовут?
– Лиззи, – ответила она после того, как осушила почти пол-бутылки.
– Ты как себя чувствуешь? Нормально?
– Где мы находимся? – жалобно спросила она и заплакала.
Мартен уклонился от ответа. Она, бедняжка, была вся мокрая от пота и дрожала как осиновый лист. Своей беззащитностью девочка напомнила ему малышку Камиллу, над которой он шефствовал много лет. Мартен протянул ей банку с содовой, а сам отошел к киоскам, где продавали сувениры. Вернувшись, он протянул ей куртку с капюшоном, расцвеченную в цвета Университета Беркли и с соответствующей надписью.
– Надень, а то простудишься.
Девочка робко кивнула, что, вероятно, у потерянных в жизни подростков могло означать нечто вроде благодарности, и натянула на себя
– Тебе сколько лет? – спросил Мартен, усаживаясь рядом.
– Четырнадцать.
– Где ты живешь?
– Здесь, в Сан-Франциско, рядом с Пасифик-Хайтс.
– Помнишь, что с тобой происходило до того момента, как ты здесь очутилась?
Лиззи вытерла слезы, катившиеся по щекам.
– Сначала я была дома, плакала, а потом проглотила эти… Ну, эту гадость, чтобы умереть.
– Какую гадость? Таблетки?
– Нет. Мама запирает шкафчик с лекарствами.
– Так что же?
– Я пошла в сад и в сарае нашла какие-то порошки: крысиный яд, удобрения…
Мартен ужаснулся.
– Зачем ты это сделала?
– Из-за Кэмерона.
– Кто он? Твой приятель?
Она утвердительно кивнула.
– Он меня больше не любит. Мне так больно…
Мартен с сочувствием взглянул на нее. Когда тебе пятнадцать лет, или двадцать, пусть даже сорок, или даже семьдесят пять, всегда – одна и та же история: чертова болезнь под названием любовь все разрушает на своем пути, блаженные мгновения счастья столь мимолетны, а платить за них приходится непомерную цену…
Мартен попробовал отшутиться:
– Представь, чем все это может закончиться, малышка, если в четырнадцать лет ты уже гробишь свое здоровье из-за мужчин!
Но Лиззи даже не улыбнулась, она интуитивно чувствовала, что что-то тут не сходится.
– Где мы? – испуганно спросила она, оглядываясь по сторонам.
– Понятия не имею, – признался он, вставая. – Но, уверяю тебя, пора нам отсюда сматываться!
И он рванул.
Девочка устремилась вслед за ним. Мартен шел очень быстро. Не важно, реальность это или нет, но он был твердо уверен, что пора делать ноги, и чем скорее, тем лучше. Это не сон. Ни ад, ни рай – на небесах не продают кока-колу по пять долларов за бутылку – это было нечто иное. И от этого нужно держаться подальше.
Мартен решил следовать указателям и выбирал те, на которых стрелочки указывали в сторону «Выход – такси – автобус».
По указателям они миновали зону дьюти-фри, где вдоль длинного коридора выстроились фирменные бутики типа «Гермес», «Гуччи» и многие другие с товарами класса люкс. Потом проскочили зону кафетерия. Тут в центре шатром располагалась будочка типа атриума, в каждом секторе которого посетителям предлагали кулинарные изыски в стиле быстрого питания: гамбургеры, салаты, суши, пицца, кускус, кебаб, дары моря…
Мартен оборачивался, чтобы проверить, на месте ли Лиззи, и торопил ее. Они почти бегом спустились по эскалатору, затем прошлись быстрым шагом по бесконечной бегущей дорожке, такая есть и в Париже на вокзале Монпарнас, только там она почему-то часто ломается.
Здание было огромных размеров, но везде, где бы они ни проходили, царили порядок, чистота и организованность. Несколько бригад мойщиков драили стекла оконных проемов, по ним струилась вода, как в водопаде, пропуская внутрь помещения размытый золотистый свет.