Я не могу проиграть
Шрифт:
— А, так ты, должно быть, Виктория, — ехидно пропел он и принялся нагло меня рассматривать.
— Может быть, вы меня все-таки впустите в дом, — разозлилась я.
— А что тебе здесь делать, девочка? Мамы здесь нет.
— Где она? — закричала я.
— Не кричи на меня, детка. Ты здесь никто, чтобы кричать.
— Это мой дом, — я оттолкнула его и вошла в квартиру.
Из спальни родителей вышла полуголая девушка лет двадцати и уставилась на меня.
— Коля, а кто это? — капризно запищала она. — Ты меня обманул. Ты говорил, что у тебя я одна.
— Иди
Я в оцепенении стояла посреди коридора и отказывалась верить своим глазам — в нашей квартире чужой мужик в папином халате с какой-то девкой.
— Пошли на кухню, раз уж пришла, — рявкнул он мне.
Я молча последовала за ним. В кухне царил жуткий беспорядок, стол был завален грязной посудой и остатками еды, а пол не мыли целую вечность. Даже окна были какими-то грязными. Я ничего здесь не узнавала, хотя мебель была определенно наша.
Он по-хозяйски уселся на папино место и кивком указал мне на стул. Я села, пытаясь собраться с мыслями.
— Зачем пришла? — начал он первым.
— Где мама? Что здесь происходит?
— Не знаю где ты шлялась столько времени, но выглядишь ты очень соблазнительно, — он откровенно рассматривал меня.
— Где мама? — повторила я.
— А что же ты раньше о ней не вспоминала? Где же ты была столько месяцев, а теперь пришла разыгрывать хорошую доченьку?
— Это не ваше дело. Где мама?
— Заладила. Где мама? Где мама? В психушке твоя мама.
— В какой психушке? — я опешила.
— Больница такая, ее еще дуркой называют, знаешь такую? Тронулась умом твоя мамочка.
— Что с ней?
— Неизлечимо больна от любви ко мне, — он противно захохотал, а я внезапно поняла, что он говорит правду.
В ярости я рванулась к нему и вцепилась в горло, я так хотела задушить его, эту сволочь, которая испортила мне жизнь и отняла у меня все. От неожиданности он не сразу смог разжать мои руки, и будь я сильнее, я бы его задушила. Он грубо оттолкнул меня.
— Дура, ненормальная, — прохрипел он, растирая шею. — Точно такая же, как и твоя мамаша.
Я молча пошла к выходу, не обращая внимания на матерные слова, сыпавшиеся мне вслед.
На лестничной площадке я вытащила сигарету из пачки и кое-как прикурила дрожащими руками. Все тело бил озноб. В голове ничего не укладывалось. Мама в больнице, в нашей квартире чужой мужик с какой-то девкой развлекается. Мысли крутились в голове с жуткой скоростью. Как такое могло случиться? Что же делать? К кому можно обратиться за помощью и где искать маму? Я не заметила, как спустилась с шестого этажа. Когда я начала осознавать окружающее, оказалось, что я уже сижу в машине, а руки судорожно сжимают руль. Я включила зажигание и медленно тронулась с места. Я решила поехать к Ольгиной маме, и я надеялась, что она сможет ответить на все мои вопросы.
Глава 21
Дверь мне открыла Олечка. В ее
— Вика, ты? — только и смогла сказать она, отодвигаясь в сторону, чтобы дать мне пройти.
Я вошла в такую знакомую прихожую, передо мной стояла моя лучшая подруга, которую я так давно не видела. Чуть помедлив, мы бросились друг другу на шею. Слезы навернулись на мои глаза.
— Прости, что я тебе не звонила, — прошептала я ей на ухо. — Я не могла ни с кем общаться.
— Ну что ты, что ты. Мы думали, что тебя уже нет в живых. Ну не плачь, дай я на тебя посмотрю, — Ольга чуть-чуть отодвинулась. — Какая ты стала!
Я опять уткнулась ей в плечо. Так нас и застала Вера Ивановна, которая вышла в прихожую, посмотреть, что происходит.
— Господи, Вика! Наконец-то! Да где же ты была? Здесь столько всего произошло. Да ладно, потом. Пошли на кухню, поговорим.
Она оторвала Ольгу от меня и повела нас на кухню. Здесь ничего не изменилось с тех самых пор, когда я забегала к Ольге поболтать, а она поила меня чаем с конфетами. Как же давно это было.
Мы уселись за стол, Ольга поставила чайник, а я, честное слово, предпочла бы что-нибудь покрепче, например, рюмку коньяка. Но здесь еще никто не знал о моих новых привычках.
— Где ты была? — строго спросила меня Вера Ивановна.
— Я все расскажу, только скажите, что с мамой? Я была дома, там этот ее Николай с какой-то девкой. Они занимаются этим прямо в родительской спальне, — я всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
— Когда ты уехала, твоя мама очень переживала. Она приходила ко мне, плакала, чувствовала себя виноватой во всем. Она даже обвиняла себя в смерти твоего отца, хотя это был несчастный случай.
— Не думаю, — вырвалось у меня.
— Вика, это был несчастный случай, он оступился на горном перевале.
— Он просто не хотел больше жить, поэтому и устроил этот несчастный случай. Сначала человек принимает решение уйти из жизни, а потом происходит то, что другие считают несчастным случаем.
— Вика, прекрати! Надеюсь, ты не говорила это своей маме, — возмутилась Вера Ивановна.
— Я никому это не говорила.
— И правильно, и выкинь эти мысли из головы.
Я молча кивнула, жалея о своих словах.
— Так вот, у твоей мамы случился нервный срыв, она была в отчаянии, все валилось у нее из рук, она постоянно плакала и обвиняла себя во всем. Ты куда-то пропала, оставив странную записку, что ты уехала на юг. И этот тип, Николай, переехал к ней, чтобы ухаживать за ней. Хотя, на самом деле, я думаю, что это был хорошо продуманный план, жертвой которого стала твоя мама. Любовь была только с ее стороны, а он хотел просто развлечься. Потом, видя, что твоя мама потеряла из-за него голову, он решил воспользоваться этим. Тем более, что сама судьба помогла ему в этом — муж погиб, а дочь исчезает в неизвестном направлении. Остается обезумевшая от горя женщина, подчинить которую себе не составляет особого труда.