Я (не) нужен тебе

Вьюга Александра

– Ай-ай-ай, Андрей. И не стыдно тебе? Захотел сжульничать?

Я возмущаюсь:

– Я так никогда не догадаюсь. Нужных глаголов ты не употребляешь, про себя не рассказываешь, мы оба состаримся, прежде чем я что-нибудь пойму.

– А я и не обе… В общем, никто тебе не обещал, что будет просто.

Но я не собираюсь отступать. Стою и жду, какую же дверь выберет существо. А оно тоже не торопится, прислоняется к стене между дверями:

– Смотри, Андрей, ты сам сказал, что я не пойми как кто выгляжу, а значит сейчас я могу войти в любую дверь, и никто

мне слова не скажет и даже косо не посмотрит. – Женя теребит пальцем нижнюю губу, словно размышляя, а на самом деле издеваясь надо мной: – Что же мне выбрать? В женском туалете, вероятнее всего, очередь, так что пойду я, пожалуй, в мужской.

Женя отлепляется от стены и наклоняется ко мне:

– В кабинку, конечно же. Идём. Не бойся, я не буду смотреть как ты писаешь.

Вот же сучка!

Женя скрывается в кабинке. Как на зло, под дверью нет даже малюсенькой щели и невозможно подсмотреть как стоят Женины ноги, поэтому, скрипнув зубами, я иду к писсуару.

Когда мы выходим из мужского туалета, Женя останавливается:

– Пойду на улицу, покурю.

Выход из ресторана в одной стороне от туалетов, а наш столик в другой. Я машинально делаю шаг за Женей, и Женя оборачивается:

– Андрей, улица – не туалет. Пространство там не разделяется по половому признаку, так что никаких подсказок не предвидится. Иди лучше ещё пива закажи, и мне тоже, на свой вкус. И не бойся, я не сбегу, не оплатив свою половину счёта.

Вот же сучка в квадрате! Может быть это мне уже пора бежать куда подальше от этого существа?

***

– У тебя что, ненормированный рабочий день? – хмыкает отец, выходя в коридор, когда я вваливаюсь туда около десяти вечера, пришибленный энным количеством бокалов пива и впечатлениями от существа.

Следом появляется мама:

– Ужинать будешь?

– Нет и нет, – отвечаю я, скидывая ботинки. – У меня нормированный рабочий день, просто после работы я зашёл в бар с… коллегой. И ужинать, соответственно, не буду.

Я вспоминаю, как существо, дойдя со мной до автобусной остановки после ресторана, сказало: «Неплохо посидели. Если до завтра не догадаешься, вечером приглашаю тебя в гости. Но условия те же: никаких попыток забраться в трусы и потрогать то, чего трогать не полагается». Я смотрю на маму и добавляю:

– И завтра тоже не буду ужинать. Иду в гости к коллеге.

Зайдя в свою комнату, я закрываю дверь и снимаю пиджак. Дверь тут же открывается, и в комнату заглядывает мама:

– А эта коллега – девушка?

Отличный, блядь, вопрос! Просто на миллион долларов! Если бы я ещё знал на него ответ.

– Мам, я вам потом всё расскажу, ладно?

– Ну что за вопросы? – ворчит в коридоре отец. – Мужику под тридцатник. Что он, про каждую юбку, которую задрал, докладывать должен?

Да уж, чем-чем, а юбкой в моём сегодняшнем вечере точно и не пахло. Мама надувает губы, но оставляет меня в покое, закрывая дверь с другой стороны, а я забираюсь с ногами на диван.

В моей голове сумбур. Схемы трубопроводов и оборудования,

расчёты производительностей и пропускных способностей из проекта перемежаются образами Жени. Длинными тонкими пальцами на моей клавиатуре, внимательным, чуть насмешливым или грустным взглядом серых глаз, тенью на щеках от густых ресниц, бликами солнца на тёмных распущенных волосах, губами, обхватывающими сигаретный фильтр. Проект быстро отходит на второй план, я кладу руку на пояс джинсов, и мне хочется опустить её ниже, потому что от этих видений там всё оживает.

Мне немного не по себе. Какая-то странная, предложенная Женей игра. Зачем это Жене? Я интересен ей как мужчина? Но она практически не флиртует, совсем немного, еле уловимо. Не как девушка. Получается… это парень? Ну да, он курит, он матерится, он выпил сегодня пива наравне со мной и не особо опьянел. Всё это по отдельности не сказало бы ни о чём, а вот в совокупности… Но ведь девчонки бывают очень разными. Я никогда не увлекался такими, а Женя мне нравится. Я с сомнением смотрю на свой пах. Не может же у меня стоять на парня? Раньше ни на одного не стояло. Да и зачем бы я сдался парню, если он не гей? Получается, если Женя парень, то он гей? Мне стоит бояться обещанной награды? Почему я тогда не боюсь?

От всех этих вопросов, наложившихся на пиво, у меня начинает гудеть голова. Я быстро встаю с дивана, переодеваюсь, умываюсь и ложусь спать. И в моих снах губы Жени обхватывают не сигаретный фильтр, а мой член.

На следующий день Полина в начале рабочего дня подозрительно косится на меня, но ничего не говорит. Я увлекаюсь работой и не вспоминаю ни то что про неё, но даже и про Женю, и про то, как дрочил утром в душе на обрывки своего сна. Именно за этим утренним занятием я всё же пришёл к выводу, что Женя девушка, скорее всего. Ну не может мой организм так реагировать на парня.

Обеденный перерыв подкрадывается незаметно, и я снова иду в столовую. Почти успеваю съесть бифштекс из говядины, который вчера нахваливало существо, когда само существо подсаживается ко мне за столик с точно таким же бифштексом, словами «приятного аппетита» и во вчерашнем отвратительном балахоне.

– Что, сегодня на тебя опять пролился кофе?

– Нет. Я просто поддерживаю интригу. У тебя уже есть версия? – спрашивает Женя, снова тщательно протирая салфеткой вилку и нож и сверля меня взглядом.

– Есть. Целых две. По одной из них ты девушка, по другой – парень.

– Очень смешно.

– На самом деле я склоняюсь к одному из вариантов, но пока не скажу тебе к какому, потому что не уверен, и потому что хочу пойти к тебе в гости.

Женя с аппетитом, но опять же очень элегантно, поглощает бифштекс. Да уж, она это или он, а пожрать любит.

– Ну что ж, – говорит Женя прожевав. – Я подго… Чёрт… Моя квартира готова к приёму такого важного гостя, как недогадливый инженер-технолог. Всё, что могло бы служить подсказкой, я уб… – Женя закатывает глаза: – Всё убрано, короче. Нет, я точно или свихнусь, или проболтаюсь.