Я не позволю

Са Мари

На лице дочери столько радости и восторга, что у меня рука не поднимается отобрать ненавистную игрушку и выкинуть в окно.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, мама!

И вот как отказать больному ребенку? Вздыхаю и притягиваю малышку к себе.

– Хорошо. Но только в этот раз. Ты поняла?

– Поняла! Поняла! – прыгает она

от радости и устраивается вместе с тигром обратно на кровать – мама, полосатик тоже будет яблоки. Почисть и на него.

Отлично! Теперь у нас новый член семьи. Спасибо большое, Давид. Я закатываю глаза, уже предвкушая, сколько раз придется стирать этого полосатика

Отправляюсь к раковине, которая находиться здесь же в палате, чтобы помыть фрукты. Потом очищаю их от кожуры прихваченным из дома ножиком. И мы с дочкой некоторые время наслаждаемся сладким яблочным вкусом.

– Мам, а ты останешься на ночь? – спрашивает она, когда я иду мыть тарелки.

– Конечно. Если доктор позволит.

– Дядя Давид сказал, что ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Он обо всем договорился.

Тарелка выскальзывает и со звоном ударяется о стенки раковины. Хорошо, что не бьется. Осколков в палате только не хватало. Мысль о том, что Давид был наедине с моей дочкой, неприятно грызет изнутри. Может все-таки пойти и закатить скандал. Но тогда уж точно не получится договориться и переночевать вместе. Поэтому проглатываю обиду и доделываю дела. Самочувствие дочери важнее, чем моя неприязнь к мужчине.

Завтра нужно будет узнать о выписке. И хотя Давид скорее всего уехал из города. Видимо вернулся к своей жене. Командировка закончилась. Пора и домой. Все равно быть в месте, пропитанном его влиянием, не хочется.

На следующее утро я улаживаю все формальности и забираю дочку с собой. Благо наступают выходные. И можно пару дней посидеть дома. Заказать доставку продуктов. И ни о чем не беспокоиться. На следующей неделе будет

аванс, и это тоже греет душу. Деньги сейчас как нельзя кстати. Хоть и такие небольшие.

Жаль, конечно, отрывать от сердца несколько тысяч на тест. Но лучше покончить с этим сразу. Несмотря на странное заявление Давида. Его нежелание что-либо мне обещать. Уверена, как только он увидит отрицательный результат, тут же успокоится. Кому охота, брать на себя обязательства по чужому ребенку? Тем более если свой родной на подходе.

Если, конечно, он вообще вернется…

– Ай!

– Мама, у тебя кровь! – подскакивает дочь с дивана, на котором спокойно смотрела мультики.

– Ничего страшного. Просто порезалась немного.

Пихаю палец под струю ледяной воды. Но даже эта физическая боль не способна заглушить ту душевную. Непонятно откуда взявшуюся. Мешающую сосредоточиться на главном.

Заматываю палец пластырем и доделываю дела. Потом сграбастываю дочь и мы с ней вместе усаживаемся обратно на диван. Долго смотрим «Малышариков». Несколько раз я даже подпеваю незатейливым песенкам. У кого-то больше, у кого-то меньше… И тигр, конечно же, рядом. Дочь с ним вообще не расстается. Спать с собой укладывает. Будто у нее раньше игрушек никогда не было. А ведь я покупала. Конечно, не таких больших. Подобная игрушка для нас непозволительная роскошь. Сколько вообще она стоит? И о чем думал Давид, когда ее дарил? Хотел потешить свое самолюбие?

Красивый. Дорогой. И очень мягкий. Провожу рукой по блестящей шубке. Качество так и прет из каждого потайного стежка. Сама бы, если честно, от такого не отказалась. Наверно удобно спать с ним в обнимку. Закинуть ногу…

– Мама! Это мой полосатик!

Дочка тянет игрушка на себя, а я выпускаю. Как она у меня в руках оказалась? Я же только потрогать хотела. И почему теперь ее обнимаю?

Конец ознакомительного фрагмента.