Я не позволю
Шрифт:
Похоже мое воздержание плохо на меня влияет. Но и заводить любовника только, чтобы укротить физиологию, не собираюсь. Ведь постель для меня никогда не была на первом месте. Будь оно так, я бы не ушла от Давида. Довольствовалась бы малым – ролью любовницы. Только не хочу. Или все, или ничего.
– Соколенко, что это за ужас опять? Что за цвета? Сразу видно – дизайн не твое.
Я вздрагиваю, а Наташа кидает сочувствующий взгляд. Но я все равно поднимаюсь и иду к начальнику.
Борис окидывает меня взглядом, от которого холодок ползет по спине. И хочется забиться под стол. Или
– Подойди сюда, – зовет к своему столу, и я слушаюсь, – исправь здесь и здесь. Надеюсь, как это сделать, тебе объяснять не надо.
Я киваю головой и замечаю, как его взгляд съезжает в мое декольте. Да быть такого не может! Это длится всего одну секунду. А может вообще лишь мне мерещится. Я слишком много последнее время думаю об озабоченном бывшем начальнике. Но ведь не все такие как Давид. Не все будут тянуть своих сотрудников сразу в койку.
– Я все исправлю в кратчайшие сроки.
– Хорошо. Выполняй.
Он откидывается на стуле. А мне пятую точку так и печет, когда обратно к своему месту возвращаюсь. С другой стороны подумаешь – мужик пялится на твою задницу. Нет в этом ничего криминального. Законом не запрещено. И, вообще, ничего не значит. Не все спят и видят, как затащить любую юбку в постель.
– И, кстати, во второй половине дня у нас выезд к заказчикам. Так что успевайте закончить все свои работы в офисе, – предупреждает грозное начальство.
Мы с Наташей переглядываемся и утыкаемся в мониторы. Светлана продолжает пить чай. Но ей никаких замечаний никто не делает. И вот правда я не хочу думать о плохом. Не хочу делать выводы по одному внешнему виду девушки.
Неприлично короткая юбка, из-под которой даже видно кружево чулок. И блузка с очень глубоким декольте на объемной груди. Так что даже пуговки трещат от натуги. И явно размер побольше бы не помешал.
Но все это не мое дело. Поэтому я утыкаюсь в экран планшета и стараюсь создать чудо. Хочу показать этому невыносимому мужчине, на что действительно способна обычная самоучка. Может тогда он наконец отстанет от меня.
– Ну, и денек сегодня выдался, – вздыхает Наташа, опуская голову на мое плечо, когда мы наконец заканчиваем все дела за пределами офиса.
– Не говори, – я копаюсь в сумочке и достаю наконец телефон.
Борис так нас всех загонял, что даже времени проверить его не было. Смутная тревога гложет изнутри. А когда замечаю, что аппарат разрядился и выключен чертыхаюсь.
– Ты что? Случилось что-то? – подскакивает девушка.
– Да нет. Все хорошо. Просто телефон разрядился. А я и не знала. Может кто звонил.
– Сейчас в офис приедем, можешь на зарядку воткнуть. Я дам тебе провод. У нас вроде подходят.
Киваю. Но тревога не отступает. Мы добираемся на такси. Так как Борис и Светлана уехали на машине начальника. В офисе их не обнаруживается. Но думать сейчас о шашнях этих двух, последнее чего я хочу. Ставлю телефон на зарядку и тут же его активирую.
Буквально сразу
– Да, Анна Павловна. Что-то случилось с Аней?
– Ох, Олеся Тимофеевна, наконец-то я до вас дозвонилась. Девочку увезли в больницу. Очень быстро поднялась температура. А вы не брали трубку. Я побоялась оставлять ребенка под свою ответственность.
– Кто увез? Скорая? В какую больницу?
В голове ураган. Руки трястись начинают. Но я стараюсь не паниковать. Стараюсь не думать, как сильно испугалась моя маленькая дочь одна в неизвестном месте с незнакомыми людьми.
– Вы же понимаете, я сама не могла поехать. У меня тут еще дети. А ваша дочь так резко потеряла сознание.
Начинает оправдываться женщина. Но я ее обрываю. Все понимаю. Сейчас не до этого.
– Анна Павловна, кто и куда ее увез?
– По счастливой случайности Давид Сергеевич оказался рядом. Он вызвался сам сопровождать ребенка.
Отметаю вопрос: вы так просто отпустили мою дочь с совершенно посторонним человеком – как непродуктивный сейчас.
– Я пыталась дозвониться Борису, вашему начальнику. Но он не брал трубку.
Подозрение о том, что мужчина делал это намерено, тоже отметаю. Не настолько же он муд… Придурок в смысле.
– Адрес! Анна Павловна, в какую больницу увезли мою дочь.
Она диктует, а я тем временем пытаюсь объяснить Наташе на пальцах, куда и зачем ухожу. Но она, похоже, итак понимает.
– Иди. Иди, конечно. Я прикрою. Даже не волнуйся об этом.
Киваю с благодарностью и вылетаю наружу. До места добираюсь на такси в кратчайшие сроки. По дороге звоню Давиду. Сейчас не время для обид или выяснения отношений. Да и он, к счастью, больше не пытается залезть ко мне в душу. Не задает неловких вопросах. И вообще ведет себя нормально. По-деловому строго объясняет, что случилось. Даже выходит встретить меня. И провожает до нужной двери. Я бы долго плутала во всех этих хитросплетениях дорожек и корпусов.
Обстоятельства настолько бьют. Настолько вводят меня в шок. Что руку на своей талии, я пропускаю как само собой разумеющееся. Не обращаю внимание и на то, как близко прижимается ко мне Давид. Хотя тело, кажется, реагирует независимо от разума. И ему все очень даже нравится.
Но это все я отмечаю каким-то очень крохотным уголком сознания. Потому что все мысли сейчас заняты ребенком.
Давид отводит меня в палату, и я бросаюсь к дочери. Она уже в сознании. Но видно, что еще слаба. С капельницами, торчащими из руки. И глазами полными слез, которые при видя меня превращаются в бурный поток.
Прижимаю к себе и успокаиваю свою малышку. Ловлю на себе внимательный, задумчивый взгляд. Давид подпирает спиной дверь. Смотрит молча. Но так красноречиво, что мурашки по спине проползают. А в голове странные мысли. Так не смотрят на чужих, посторонних людей. Так смотрят…
Под наплывом чувств и эмоций губы сами размыкаются. И я уже готова признаться. Сказать, что Аня действительно его дочь. Сказать, как сильно я скучала. Сказать, как люблю его до сих пор. Признаться во всем. А потом будь что будет. Мозг в этот момент уходит на паузу. Оставляя сердце полновластным хозяином.