Я не твоя

Блио Элен

Прогоняю всех, стараясь не злится – они поступают так как надо, как привыкли. Но я хочу делать то, что я хочу.

Сегодня моя брачная ночь, и это никто не испортит.

Мадина в моих руках как бревно. Стараюсь успокоить ее, прошу расслабиться, обещаю, что ничего дурного не сделаю. Вижу слезы, которые катятся из-под ресниц.

– Ты сама понимаешь, что это должно произойти сегодня.

Молчит. И это начинает меня раздражать.

Какого чёрта я согласился на этот фарс? У меня должна была быть совсем другая

жена. Больная девушка, которой жить осталось пару месяцев, которую мне оставалось лишь похоронить достойно! Но войдя в ее семью я вошел бы и в бизнес, и помог отцу, у которого, как выяснилось, проблем выше крыши!

Я должен был стать вдовцом, наладить связи, и жить своей жизнью!

А теперь я связан с женщиной, которая не вызывает во мне никаких чувств!

И как я должен лечь с ней в постель? Как сделать ее женой, если я не хочу и не готов?

Сцепив зубы, продолжаю обнажать ее. Вид тела никак на меня не действует. Совсем.

Мне нужна другая. Тоненькая, но с высокой грудью, с округлыми бедрами, с золотистыми волосками, покрывающими тело… С длинными ногами, которые обвивали мое тело, прижимая.

Расстегиваю на Мадине платье, но не снимаю.

– Иди в душ, я подожду.

Сажусь на кровать. Опуская лицо в ладони.

Что я наделал?

Почему в моей голове все время стучит тонким молоточком мысль, что я проиграл, облажался, что я поступил неправильно?

Сам иду в душ, мечтая смыть раздражение и усталость этого бесконечного дня.

Лучше бы не заходил… Перед глазами та сумасшедшая ночь в Сочи, когда я нашел Зою плачущей в душе… Она ведь пришла ко мне невинной! Чистой!

Что произошло потом? Почему она изменилась? Зачем требовала денег у моего отца, зачем ходила к отцу Мадины? Что привело ее в тот клуб?

Слишком много вопросов. И ледяной душ не спасает.

Выхожу. Вижу мою невесту, сидящую на кровати. На ней шелковый пеньюар.

Она расстегивает его, снимает, оставаясь в одной рубашке.

Она очень красивая, наверное. Большая грудь, широкие бедра, тонкая талия. Пухлые, сочные губы. Яркая, жаркая красота.

Но я понимаю, что перед глазами другая. С другой я должен был провести эту ночь.

Мадина принимает все как должное. Она бесстрастна. Не издает ни звука.

И она не девственница, теперь я это хорошо понимаю. Не девственница, хотя ей очень хочется убедить меня в обратном.

Глава 18.

Отваливаюсь от нее не закончив. Смысл?

Знаю, что должен сделать по закону нашей веры. Хотя, мне кажется, этот фарс никакого отношения к вере не имеет.

Мне ведь нужно сейчас выволочь ее за волосы из этой комнаты? Выкинуть из дома как собаку. Выгнать всю ее родню с позором? Разорвать все договоренности?

Что я должен делать?

Может, просто послушать?

И тут меня накрывает,

словно ледяной лавиной, как будто я несусь по склону на своем верном Тамерлане, а за мной несется снежный ужас гор…

Я не слушал Светлячка. Я не дал ей ни одной возможности оправдаться. Объяснить, что случилось!

Возможно, у нее была причина поступить так? Она не захотела быть любовницей – я это мог понять. Не захотела быть второй женой – тоже мог. Не захотела ждать… Я даже это мог принять!

Но ее поход к отцу! Деньги, которые она взяла у отца Мадины! Зачем?

Что случилось с моим Светлячком? Почему она стала продажной? Почему потащилась в клуб? Что там делала?

Эти вопросы я должен был задать ей сам! Лично! Глядя в глаза!

А не слушать Ильяса и отца с матерью.

Закрываю лицо руками, хочется стонать, рычать.

Резко сажусь. Смотрю на женщину, которую назвал женой.

Мадина лежит, бесстрастно глядя в потолок.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Поворачивается. Смотрит с таким презрением! Ого!

И не боится меня?

– А ты ничего не хочешь сказать, Умаров? Опозорил меня перед всем миром! Шлюху свою…

Со всей силы бью кулаком по кровати рядом с ней, чтобы закрылась от страха. Но она, похоже, и гнева моего не боится!

– Не смей называть ее шлюхой, ты! Она пришла в мою постель чистой, а ты…

– Она пришла в твою постель до свадьбы, и ты ее называешь чистой?

– Ты тоже пришла в чью-то постель до свадьбы, Мадина! И отвечать будешь ты! А мою женщину не трогай!

Мадина смеется! Смеется мне в лицо! Какая оказывается смелая! До этого двух слов сказать не могла! А тут...

– Твою женщину? Не смеши, Умаров! Твоя женщина прямо сейчас становится общей, если моему брату удалось ее найти!

– Что? Ах ты…

Не могу удержаться, отталкиваю эту тварь от себя, с силой. Встаю, бегу в гардеробную…

– Поторопись, Умаров, а то тебе не достанется!

– За каждое слово ответишь, тварь! За каждое!

– Не отвечу! Не пугай меня, Тамерлан! Я тебя не боюсь! Попробуй только рот открыть, и мой отец тебя как гниду раздавит!

– Еще кто кого раздавит, Мадина! Кто кого!

Ярость обволакивает меня как кокон, сквозь который я ничего не вижу, не слышу. Несусь к выходу из дома, через ступеньки прыгая. Не замечая ахающих женщин, стоящих на пути, разгоняю их.

Уже на пороге сталкиваюсь с братом.

– Там, что случилось? Ты…

– Поедешь со мной, Илик.

– Куда?

– К Зое. Я должен ее найти.

– Зачем, брат?

Хватаю его за шкирку, притягиваю к себе.

– Вопросы я буду задавать, понял? Быстро в машину.

До меня доносятся вопли и причитания женщин, вижу мать и отца, выходящих из гостиной – они все сговорились, что ли? На отце лица нет, белая маска, мать трясется…