Я не якудза
Шрифт:
— Подбросишь? — Риса села на передние сидение.
По радио рассказывали о погоде на ближайшие выходные.
— Тебя Цкуру зовут?
— Да, — я кивнул.
— Я Ламаи. Риса, это мне такую кличку Гын — со дал. Я из Тайланда.
— Я заметил, разрез глаз другой.
— Мне было 15, когда я приехала в Токио. Хотела стать моделью. Но потом поняла, что здесь своих хватает.
— Почему обратно не уехала?
— На билет денег не было, да и не хотелось.
— Чем лучше в чужой стране?
— Со временем забываешь, привыкаешь,
— Мне 19.
— Выглядишь старше. А ты как к нам попал?
— Если начну объяснять, подумаешь, что я сумасшедший.
— Тогда не надо. Сегодня слышала новость, что кто-то Куме машину испортил. Оказывается, и у него есть враги, которые не боятся его.
— Возможно.
— Ты Тихиро знаешь?
— Имя — да, — я слегка вздрогнул от такого вопроса.
— Это та, что с Кумой в машину садилась, помнишь? Так вот, — Риса поправила платье. — Кума хочет сделать ей предложение, он так Гын — со сказал. Они с ним друзья.
Я резко затормозил.
— Свадьба?!
— Да. Я вот думаю, везёт же кому то. А тут, — она тяжело вздохнула.
Я доставил девушку до общежития, а сам поехал к маме в больницу. Я припарковал автомобиль на другой стоянке, чтобы никто не видел на чём я приехал. Тем более маме волноваться нельзя, она меня предупреждала, а я не послушал. Я плохой сын.
Я зашёл в палату, там стоял Гын — со, меня немного кинуло в жар, пальцы похолодели.
— Цкуру, ты пришёл, — на лице у мамы была улыбка, а в руках букет, который принёс кореец.
— У вас замечательный сын, госпожа Масами. Он работает день и ночь, трудолюбивый мальчик. Я пойду, выздоравливайте.
Гын — со поклонился и ушёл.
— Это твой начальник, он такой любезный. Цкуру, я понимаю, тебе надо содержать меня, себя и сестру. Но, пожалуйста, не переутомляйся. Хорошо?
— Конечно, мам. Я тебе фрукты принёс, — я поставил пакет на тумбочку.
— Тебе трудно работать доставщиком?
— Нет, я практически не устаю.
— Береги себя, Цкуру.
Возле входа в больницу меня ждал Гын — со.
— Маме врать нехорошо, — он посмотрел на меня.
— Точно так же, как и являться к чужим без спроса.
— Не рефлексуй. Тебя работа устраивает, меня тоже всё устраивает. Деньги плачу хорошие, какие ещё могут быть претензии?
— Неужели, на интим — индустрии можно так высоко подняться? Она же на каждом углу.
— Это конкурентный бизнес, — кореец потушил сигарету, и кинул окурок в мусор.
— Вы продаёте любовь.
— И что? — он обернулся. — Если её не хватает, то приходится продавать, как продукты в магазине.
— Но вы говорите о живых людях. У многих сломана судьба. Вас это не волнует?
— Меня? Нет. А кого начинает волновать, тех никогда не находят живыми.
— Гын — со, ты любил когда нибудь? — Крикнул я ему в след.
— Любил,
Мне позвонили из полиции, сказали, что вчера вечером сгорел наш дом. Из-за сигареты отца, который пьяный пришёл домой и заснул. Его спасли, но дом сгорел дотла, пожарные не успели во время приехать. Я растерялся, мне нужно было подъехать в отдел и подписать какие-то бумаги. Дом был не застрахован, так что, вряд — ли государство оплатит постройку нового.
«Самое худшее, что могло произойти — произошло».
С этого момента я почувствовал вкус бедной жизни, глядя на чёрные угли.
Глава 10
Тихиро
Нежеланное предложение
— Получается, что ты бросил всё своё хозяйство, и приехал к нам? — Я налила деду чай в гранёный стакан.
— Почему же сразу "бросил"? Кур продал, а остальноё хозяйство на соседа оставил.
Все события, которые произошли, я рассказала деду.
— И, как же ты теперь? — Он почесал затылок.
— Не знаю, надо что-то делать, потом решу проблемы. Мне надо идти на работу. Посидишь с Наной?
— Конечно, мне только это в радость.
— Спасибо, это деньги, сходите в магазин или на базар. Думаю, сам разберёшься, — я положила на стол триста долларов.
Я как обычно раскладывала карты, Кума спустился вниз, и непристойно посмотрел на меня. Словно я преступник или вор. У меня был перерыв, я решила выпить кофе. В казино зашли те два мужчины, у которых я своровала чемодан. Один сразу посмотрел на меня, я спрятала взгляд за меню. Постепенно я начала уходить из казино. Мне удалось выйти на улицу, эти двое стояли за барной стойкой, но один побежал за мной. Я дёрнула за ручку автомобиля, она открылась, я села на заднее сиденье.
И наблюдала за тем типом, он потерял меня, и забежал обратно в здание.
— Я чего-то о тебе не знаю? — Кума сидел за рулём. Я хотела выйти, но он заблокировал все двери. — Теперь ты поедешь со мной, — он завёл автомобиль.
— У меня бок болит, — я схватилась за правый бок.
— В смысле?!
— У меня аппендицит!
— Аппендицит?! Тебя в больницу отвезти?
— Да, — я упала на сиденьях.
— Эй! Тихиро? Ты слышишь меня?
— Очень плохо, — я сделала умирающий голос. — Болит, сердце замедляется…
— Сейчас будем на месте, — на счётчике скорости было 190 км. ч.
— Ай! — крикнула я. — Дергает и тянет.
— Потерпи, сейчас будем на месте.
Я притворилась, что потеряла сознание. Кума вытащил меня из салона на руках, и понёс в отделение неотложной помощи. Положив меня на кушетку, меня окружили пять людей в белых халатах. Один из них светил мне в глаза фонариком.
— Доктор, ей совсем плохо? Операция нужна? — Я впервые видела Куму в паническом состоянии.
— Сейчас кровь возьмём и всё проверим, не беспокойтесь, папаша, — ответил врач.