Я [ненавижу] аристо
Шрифт:
Закончив разговор, Пушкарь всё-таки медленно убрал своё чудовищное оружие за спину. А его искусственный глаз в это время плавно погас.
Не торопясь оглянувшись после этого по сторонам, он опять покосился на лежащую у моих ног бесчувственную Таисью. После чего старик тяжело вздохнул и вернул немного нахмуренный взгляд на меня обратно:
— Думаю, пора нам с тобой малость потолковать наедине, Тимотей…
Глава 26
Все только начинается
— Наедине?! — Я быстро присел
— Ульяна уже в пути. — Пушкаря словно подменили. На каменном лице не было и тени былой иронии. А весёлая стариковская речь вдруг превратилась в холодный рапорт бездушного робота. — Нам лучше поговорить до того, как появятся лишние свидетели…
— Ага, «лишние»! Одного ты уже отпустил! Убийцу!
Пульс у девчонки был слабый, но всё-таки прощупывался. То, что Ульяна сможет ей помочь, конечно, немного успокаивало. Но ведь сейчас под рукой нет какого-нибудь графского пепла…
— Убийцу? — В голосе старика по-прежнему не было ни малейшего намёка на былые смешливые обороты. — Здесь он никого не убил.
— Но собирался! Он же на нас напал!
— Разве он напал первым? — Старик тоже опустил взгляд на бессознательную княгиню. — В любом случае… Об этом человеке можешь больше не беспокоиться.
Я не совсем понял, кого он имел в виду — бритоголового верзилу или Таисью. И, видимо, заметив моё замешательство, старик добавил:
— Ратмир Боровик больше не сможет пересечь границы ликеума. Теперь он его запомнил.
— Кто «он»?!
Пушкарь повёл в сторону уцелевшей рукой. Не сразу, но я всё-таки понял, что ветеран указывает на само здание. И тот, заметив мой озадаченный взгляд, слегка кивнул:
— Ликеум, Тим, ликеум… — В бороде старика всё-таки нарисовалась лёгкая улыбка. — Он больше не пустит его в свои пределы. Ты ведь наверняка слышал, что эти здания защищены не хуже покоев самого Императора…
Но теперь он вернёт нам украденное…
После того, как в моём сознании снова прошелестел этот едва уловимый шёпот, тень улыбки резко пропала с морщинистого лица Пушкаря. И старик резко перевёл взгляд куда-то на пол:
— Это твоё?! — Со спокойным тоном равнодушного робота тоже было покончено. Нахмурив морщины, старик указал на брошенный мной портал.
— Да… — Я тоже нашёл глазами маленький кристалл.
После того, как я его выронил, портал откатился к стенке, остановившись у фигурного плинтуса. Огненная спираль внутри прозрачного камня сейчас совсемостановилась. И вокруг него по полу и стене медленно расширялась ажурная чёрная паутинка, напоминающая формой иней на асфальте после утреннего заморозка. Но чем длиннее становились эти кривые дорожки из чёрного инея, тем быстрее ветвились и росли из него всё новые и новые тонкие веточки, постоянно утолщаясь и увеличиваясь в размерах.
— Футляр! — Пушкарь быстро зашарил глазами по полу перед нами. — Где футляр?!
— Да вон… — Я указал
Но старик, похоже, уже меня не слушал. Шагнув ко мне ближе, он встал между нами и кристаллом, вытащив свои часы из кармана жилетки:
— Назад! — Обсидиановой рукой Пушкарь указал на лежащую Таисью. И потом в сторону — дальше по коридору. — Унеси её отсюда!
Услышав неподдельную тревогу в его голосе, я решил последовать этому резкому совету без лишних пререканий. И пока поднимал девчонку на руки, старик вновь превратил увесистую цепь в почти невидимую струну.
В воздухе вокруг чёрного инея тут же нарисовалась свистящая петля. Которая просуществовала всего секунду. Но в результате часть стены осыпалась, обнажив внутреннюю кладку разрезанных кирпичей. А участок пола, на который успела распространиться эта странная паутинка, подскочил вверх, открыв внутренности деревянного настила и часть перекрытий.
И не успели доски, покрытые ковром, упасть обратно, как свистящая струна тут же исполосовала их вдоль и поперёк вместе с осыпающейся штукатуркой. И вместо расползающейся чёрной паутинки на остатки пола теперь осыпался просто строительный мусор.
— Ч-чёрт… — Пушкарь вдруг резко отпрыгнул назад, чуть не сбив меня с ног. И одновременно выкинул в кучу мусора свои часы.
Тонкая струна снова превратилась в толстую цепь. Только вместо позолоты её теперь быстро покрывала тёмная полупрозрачная плёнка с таким же тонким узором из чёрного инея. На котором вдобавок начали отрастать ещё и кривые шипы.
И точно такие же тонкие шипы теперь росли на той чёрной паутине, которая продолжала быстро распространяться за пределы вырезанного участка пола и стены. А труха из кирпичей, штукатурки, паркета и ковра, опутанная чёрной изморозью, вдруг начала шевелиться и подниматься над полом.
— Назад! — Повторил Пушкарь, натолкнувшись спиной на нас с Таисьей. От былого спокойствия в его хрипловатом голосе не осталось и следа. — Назад!!!
Торопливо пятясь вместе с ним, я наблюдал за тем, как из кучи мусора вырастает что-то чёрное, ажурное и покрытое маленькими кривыми шипами. Хрустя и щёлкая, гора мусора посреди чёрной паутины постепенно обретала черты, похожие на человеческие…
И сквозь этих хруст вновь послышался далёкий шёпот:
Он вернёт нам то, что нужно… То, что было украдено…
— Мы вернём то, что украдено… — Теперь эти слова шли прямо из кучи мусора. Точнее из той её части, что становилась похожа на голову. На вытянутую, искажённую какой-то гримасой боли и отчаяния маску с пустыми глазами и чёрным ртом, из которого торчали медленно растущие кривые тонкие зубы. А длинные, почти до пола руки, сутулую спину и короткие кривые ноги быстро образовывала всё та же чёрная паутина. Которая продолжала прорастать шипами из чёрного льда. И постепенно закрывать все пустоты внутри этого жуткого силуэта.