Я ненавижу вас, Доктор Робер!

Яна Аланина.

Москва. Центр Молекулярной Генетики им. Б.А.Робера (ЦМГиБАР)

Этот ужасный день начал отравлять мою размеренную жизнь ещё до того, как я встретила человека, с которым меньше всего хотела бы оказаться в одном бункере во время апокалипсиса. И все началось с будильника.

Я так резко подскочила с кровати, что ненароком опрокинула стакан воды на тапочки,

мою собаку по кличке «Шелби» стошнило на белоснежный ковер, а после, буквально через двадцать минут, я с воплями «а ну стой, что ты там сожрал» носилась вокруг детской песочницы, подрабатывая бесплатно местным будильником. Но эти гребанные неудачи – ничто по сравнению с тем, что разозлило меня позже.

Сейчас, стоя у металлических дверей лифта в белом холле, пол которого был выложен элегантной мраморной плиткой, мне меньше всего хотелось бы, чтобы кто-то зашёл со мной в кабинку. Правда, несколькими минутами ранее охранник на проходной уже успел заценить мой дерьмовый видок, пока я копалась в сумочке в поисках пропуска.. А секунд через пять вспомнила, что для всех сотрудников включили вход по биометрии.

Дерьмовый день.

Я работаю биологом в Центре Молекулярной Генетики, обожаю всё, что связано со вселенной Marvel и лавандовый капучино. И вообще, моя жизнь чем-то похожа на кольцевую плазмиду, где все идет по одному и тому же шаблону. По крайней мере, мне так казалось до этого утра…

Мои мучения прерывает тонкий и пронзительный звук прибытия лифта. Металлические двери раскрываются, и я быстро захожу в кабину. Нервы потихоньку сдают, я судорожно жму на кнопку восьмого этажа, да так рьяно, что мне кажется, она вот-вот сломается. Голова гудит, я чувствую себя невыспавшейся.

Хотя… когда я в последний раз нормально высыпалась?

Лифт, словно зевающий консьерж, лениво закрывает двери. Я пытаюсь расслабиться, закрыть глаза и тихо выдохнуть из себя накопившиеся переживания, но внезапно раздавшийся оглушительный писк дает мне понять, что кто-то вызвал лифт вновь.

Сердце подпрыгнуло к горлу, перекрыв кислород.

Дьявол.

Внизу виднеется мыс идеально очищенного мужского ботинка. Следом открываются двери и в проеме появляется мужчина. Он нажимает на восьмой этаж и, обернувшись (будто бы не заметил меня раньше), оглядывает меня с ног до головы с таким отвращением и в то же время любопытством, что я невольно ежусь, и мне становится не по себе.

Ситуация, на самом деле, выходит дурацкая.

Легким жестом руки, он снимает с себя очки и, кривя губы, словно, задумывается перед тем, чтобы что-то сказать, вновь скользит по мне взглядом.

На нем стильное серое драповое пальто, оно расстегнуто, но ослепительно белая рубашка застегнута до самой верхней пуговицы. Идеально отглаженные серые брюки, и пахнет от него…дорого и удушливо. У него большие серо-голубые глаза, ровный прямой нос и вытянутое лицо с тонкими бледными губами.

Я одариваю его таким же красноречивым, презрительным, взглядом. Мужчина приглаживает и без того ровно уложенные темные волосы, нажимает на сенсорную кнопку наушников и, вынув их из ушей, произносит

бархатистым голосом:

– Утро не задалось?

Мне становится любопытно, кто он такой? Удушливый и дорогой аромат так и подчёркивает его тщеславие, выделяет красной линией на полях.

– Да, – притупляю взгляд в пол, жадно рассматривая мыс своих ботинок. Мужчина тоже не обделяет себя «жадностью». Его холодный взгляд прожигает кожу через пальто, не буквально, конечно. Просто метафора такая. – Какой-то слепой индюк окатил меня из лужи и покатил спокойно дальше на своём драндулете.

Наверное, нужно оговорить, что вдобавок, я ещё выкрикивала непристойные слова вслед. Не припомню даже, когда я в последний раз была такой раздраженной?

Злобная ухмылка на лице мужчины меня настораживает. Приходится прикусить язык, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Мужчина убирает наушники в чехол, а следом во внутренний карман драпового пальто.

– Прискорбное событие! – восклицает тот, словно разделяет со мной эту горестную новость. – Я видел это…

Он лжёт. Уголки его губ не больно подрагивают.

– Правда? – удивленно смотрю на мужчину. Но что-то тут не сходится…

– Да, – кивает тот. – Потому что тот, как вы выразились, индюк – это я. И это был мой драндулет.

Говорю же: дурацкая ситуация выходит.

– Ох…– срывается с моих уст, словно я удивляюсь чему-то волшебному. А потом ещё раз, только чуть тише: – Ох…

– То, что сейчас сорвалось с вашего языка, это – возглас, выражающий сожаление, досаду, печаль, горе, боль, удивление, восхищение, – начинает тараторить мужчина, пока лифт несет нас на нужный этаж. – Скорее всего, это попытка извиниться. – Мужчина меняется в лице, будто бы съел дольку кислого лимона. – Я подумаю над вашими извинениями.

Кажется, по моему выражению лица было понятно, что он перегнул палку. Очертил слишком большую область для своей территории, совершенно забыв всю этику. Его раздутое самомнение чуть ли не щиплет мне глаза.

– Вообще-то, не я была за рулём, чтобы извиняться.

– В отличие от некоторых, я не сравнивал человека с домашней птицей, – парирует тот, – и вообще, я думаю…

– Вот-вот. Индюк тоже думал, да в суп попал.

Острый, пронзающий до костей холодом взгляд мужчины действует мне на нервы. А ещё эта дурацкая неловкая пауза, которая нависла над нами, давит на совесть. Быть может я слегка перегнула палку, но этот индюк ничем не лучше. И если бы я была чуточку хуже воспитана, то вряд ли бы смогла прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего.

Мужчина кидает взгляд на мой бейдж, который мне выдали только две недели назад и он ещё не потерял свой презентабельный вид. Склоняется ко мне, отчего я дергаюсь.

– Хамить старшим дурной тон, – размеренный мужской бархатистый голос кажется мне привлекательным. Я полагаю, что в ораторском искусстве этот мужчина лучший, по крайней мере, его речь поставлена слишком хорошо.

– Как и обливать пешеходов на своём драндулете, – стою я на своём, хотя едва ли замечаю, что мой голос слегка дрожит. Не от страха, а от волнения.