Я никогда вас не полюблю
Шрифт:
Я обессилено опустилась на лавку в ожидании неотвратимого возмездия. Каждый раз боялась разоблачения, и вот день настал.
— Показывай узелок, — потребовала Тосс.
Пришлось развязать на столе для проверки. Морковка и две картофелины откатились в сторону, а посередине холстины лежал кусочек сушеного мяса.
— Ну? — посмотрела на всех присутствовавших хмурым взглядом хозяйка.
— Все, как ты велела. Овощи и кусочек мяса, — спокойно произнесла Эгра, подходя к столу.
— Я велела? Кусочек мяса? — теперь все внимание переключилось
Тосс, переваливаясь на полных ногах, отошла к двери в холодную клеть.
— Замок давно пора повесить, — толкнула она створку.
Эгра совершенно спокойно смотрела на хозяйку, а Гара со злобным удовлетворением осматривала продукты на столе и обеспокоенную меня.
— Сюда иди, — крикнула Тосс из помещения, — Тиль, я долго буду ждать?
Поторопилась, не зная какого еще наказания ожидать от грозной хозяйки «Сварливой кошки».
— Это возьми, — ткнула в кусок копчености женщина.
На полочке лежал окорок, точнее то, что от него осталось. Сегодня несколько раз приносила его кухарке и убирала обратно.
— Заберешь домой, — произнесла Тосс и вышла из клети.
— Благодарю, — прошептала ей вслед, прижимая мясо к себе.
— Отработаешь, — отозвалась женщина и подошла к подавальщице, — Я приказала. Поняла?
— Ты же сама говорила, что она за объедки работает, — запротестовала Гара.
— Говорила, а теперь она как все, — отрезала Тосс и важно покинула кухню.
— И деньги будешь ей платить? — ехидно поинтересовалась слухачка.
— Пока едой обойдется, — донесся ответ из общего зала.
— Задержалась ты здесь что-то, — прищурилась на меня подавальщица, — Не нравишься ты мне.
— Ты домой идешь? — перегородила дорогу Эгра, загораживая спиной меня, а уши навострились.
— Ладно, успею с ней разобраться, — неохотно отступила Гара.
Кухарка обернулась, оглядела мое счастливое лицо и мотнула головой на выход, молчаливо приказывая поторопиться домой.
После ночной встречи с псом и его поводырем ничего страшного не случалось, тем более мама заранее говорила, стоит ли сегодня ночью возвращаться или лучше остаться в таверне. Она не могла точно сказать чего следует опасаться, но в случае опасности всегда предупреждала. Хотя иногда мне казалось, что она просто старается не позволять бродить одной по ночному городу.
Лаэль с каждым днем становилось лучше. Она перестала лежать сутками на топчане, а садилась и смотрела на связующие нити вокруг. Мама готовила, кормила ее, разговаривала, а я добывала им дрова, свечи, еду. В какой-то момент начинала подумывать о покупке новых вещей, но пока заработанных денег едва-едва хватало, чтобы жить в тепле и при свете. Нужно придумать, как зарабатывать больше.
Именно об этом я задумывалась все чаще. Расчет получала, как и раньше, одна монетка в четыре дня. Тосс отлично считала и никто из клиентов или наемных работников не мог ее обмануть или обхитрить. Да я и не собиралась. Радовалась тому, что могу относить
Мне разрешили стирать одежду свою и родных, которую приносила из дома. После работы, глубокой ночью, но зато в горячей воде. К моменту, когда приходили первые посетители, все успевало высохнуть, и я радостная несла на следующий день одежду, приятно пахнувшую мылом.
Крылья Лаэль медленно, но верно покрывались пыльцой. Мама даже пару раз смогла свои скрыть с помощью магии. прогресс определенно радовал, но тревожили их многозначительные паузы, неожиданно возникающие в разговоре. Вроде бы рассказываю ни о чем, а они вдруг замолкают и просто смотрят на меня с необъяснимой жалостью.
Понимаю, они скорей всего видят, насколько тяжело мне приходится, но сами они едва-едва встали на ноги. Лаэль однажды вечером провожала горестным взглядом, ничего не говоря. Спросила ее о причине, но она не ответила. Впрочем, я сама фейри и знаю, что мы стараемся никогда не говорить о связующих нитях и реальности, окружающей других. Многих это пугает, они начинают совершать ошибки или наоборот начинают идти напролом там, где надо немного переждать. Чужую жизнь мы прожить не можем, а не всякий слушает то, что ему говорят.
В итоге махнула рукой, решив, когда посчитают нужным, сами прояснят. Так и случилось.
— Тиоль, не ходи сегодня на работу, — неожиданно произнесла Лаэль, хотя я думала, что она еще спит.
— Что-то случится? — встревожилась не на шутку я.
— Случится, — куда-то в сторону произнесла мама, — повысят тебя.
— Так это же хорошо? — расспрашивала их, озадаченно разглядывая обеих фейри.
— Подавальщицей станешь, — тихий голос сестренки.
— И в зал придется выходить, — словно договаривая фразу, произнесла мама.
Они точно знали о чем-то, но объяснять не собирались. Лаэль была против моего выхода сегодня на работу, а мама не сопротивлялась, только поясняла, словно давая самой принять решение. Да, не могла я сегодня не пойти! Четвертый день и Тосс выдаст положенную монетку. А если не приду, больше не возьмет на работу. И фейри об этом тоже знали. Только сестра категорически против, а мама перекладывала всю ответственность на меня. Хотя с другой стороны, если бы грозила серьезная опасность, то она бы не стала умалчивать. Так что сегодня произойдет? На этот вопрос фейри не ответили, снова замолчав.
Решение принимать мне? Тогда я иду на работу. Смертельной угрозы не предвидится, а значит, нет смысла терять работу, которая всех нас кормит.
В «Сварливую кошку» вошла решительно. Внимательно огляделась по сторонам и направилась на кухню. Будем рассуждать логически. Если Лаэль категорически против моего повышения, то надо всего лишь этого не допустить! Все просто.
Весь день настороженно прислушивалась к словам и старалась больше молчать.
— Картошки принеси, — рыкнула в мою сторону Эгра вечером.