Я никогда вас не полюблю
Шрифт:
— Надолго ли? Лэр показал свои намерения в отношении к вам, — Усиль подошел вплотную и смотрел пристально.
— Я не боюсь его, — твердо произнесла.
— А стоило, — посетовал он. — Лэр всегда добивается, чего хочет.
— Вы слышали, без помощников он ничего не смог сделать.
— И вы разыскиваете того, кто погубил наш народ, Сумеречный мир, — жестко напомнил Усиль.
— Ищу и надеюсь найти. Я люблю его, — всхлипнула и окончательно погрузилась в отчаяние.
Острая боль стиснула сердце, перехватывая дыхание. Поднесла руки к лицу и зарыдала. Я люблю Дэрила и каждый день наполнен
Усиль подошел и обнял, прижав мою голову к своей груди. Он гладил ладонями вздрагивающие плечи и не говорил ни слова, позволяя выплакаться. В его словах есть истина, но отказаться от своей любви я не могла.
Дверь в квартиру распахнулась на пороге стояла Лаэль:
— Долго будете шептаться? — Грозно спросила она, освещая нас светом свечи.
— Лаэль… — горестно выдохнула я.
— Лаэль, — с ноткой отчаяния одновременно со мной выдохнул Усиль.
— Войдите, если не хотите, чтобы соседи вас слушали, — окинув недовольным взглядом, сестра отошла в сторону, освобождая проход.
Пока мы снимали одежду в тесной прихожей, сестра терпеливо ждала. Она мрачно смотрела на нас по очереди, но не произнесла ни слова.
— До завтра, — произнес Усиль и склонился к Лаэль, чтобы поцеловать в щеку, как обычно прощался со всеми нами перед сном.
Она отклонилась, не позволив себя коснуться. Едва парень удалился, фейри преградила мне дорогу.
— Ты ничего не добилась? — Хмуро спросила сестра.
— Не знаю, Лаэль. Темные не отвечают на вопросы, постоянно уходят от ответов, — устало пожала плечами. — Сегодня был трудный день. Надо спать.
— Иди, — разрешила она.
Я успела сделать два шага в сторону нашей с Эдмоном комнаты, когда Лаэль остановила новым вопросом:
— Усиль … он …
— Что? — обернулась к ней.
— Он обнимал тебя, — произнеся, сестра прикусила губу.
— За что очень ему благодарна, — подтвердила я. — Если бы не его поддержка сегодня, могла бы и не вернуться. — Утерла ладонью влажные щеки. — Надо отдыхать. Завтра спектакль и снова работать.
Эдмон спал, подсунув ладошку под щечку. Черные кудри разметались по подушке. Ему очень нравилась вышивка лошадки, которую я сделала на ней в ожидании ребенка. Из-под лоскутного одеяльца выглядывали розовые пяточки, трогательно смотревшиеся в полумраке. Сколько раз пыталась укрывать мальчишку, он упорно вытаскивал ножки. Осторожно погладила по вихрам, опасаясь разбудить темного малыша, но он все равно сонно приоткрыл глазки. Знакомая чернота с искорками взглянула на меня. Он походил на Дэрила с каждым днем все больше и больше. Характер, внешность напоминали о его отце.
— Спи, сыночек маленький. Спи, цветочек аленький, — тихо проговорила любимую поговорку.
— Я не маленький, — сонно пробормотал Эдмон.
— Спи, спи, — погладила его по плечу.
Успокоенный малыш засопел, а я медленно опустилась на свою кровать, не в силах снять платье. Кое-как справилась с задачей, засыпая на ходу.
— Тиоль, пора вставать, —
Открывать глаза не хотелось. Я чувствовала себя усталой и разбитой. Еще один мрачный день без надежды на будущее. Сколько их было в моей жизни и сколько еще предстоит пережить? Разумеется, если Лэр не передумал и не решил прислать сегодня стражников.
— Где Эдмон? — Спросила, не услышав привычного шума.
— Завтракает с Лаэль. Усиль не выходил из комнаты. Когда вы вчера вернулись? — Мама присела на кровать.
— Поздно, — хрипло отозвалась ей. — Надо собираться в театр.
— За вами уже присылали, просили поторопить.
— Что-то случилось? — Встревожилась я.
— Вроде режиссер хотел разобраться с рабочими, — озадаченно пожала плечами мама.
— Рабочими? — От неожиданной новости подскочила на месте. — Это же чудесно! — Обрадовалась я. — Надо сообщить Усилю!
Мама пропустила взволнованную меня и не торопясь последовала за мной.
— Усиль! — Постучала в дверь и, не дождавшись разрешения, вошла внутрь.
Муж спал, не раздеваясь. Кажется, как вчера рухнул в кровать, с тех пор даже не шевелился. Досталось парню вчера.
— Усиль, — подошла и присела рядом, тронув за плечо. — Пора в театр. Говорят, рабочие пришли.
— Уйди, — пробубнил фейри в подушку.
— Мама, Лаэль, помогите! — Позвала я. — Его надо поднять.
— Что случилось? — Ворвалась в тесную комнатушку сестра.
— Вчера много летал, — увернулась от ответа.
— Летал? — В ужасе воскликнули обе женщины.
— Все вопросы потом. Сейчас необходимо помочь ему восстановиться, — попросила их.
Обе окинули обессиленную мужскую фигуру внимательным взглядом и обратились к магии. Связующие нити не трогали, помня о запрете на их использование, но подлечить ноющие мышцы могли с помощью своей пыльцы. Крылья фейри распахнулись, и я восторженно тихо ахнула. В последнее время мама и сестра прятали красоту, предпочитая вообще их не расправлять. Сейчас же пыльца для Усиля была действенным лекарством.
— Мама! — Послышались быстрые шаги Эдмона, спешащего к нам.
— Иду! — Торопливо выскочила из комнаты и закрыла за собой дверь.
Малышу рано показывать крылья родственников. По неосторожности может выдать фейри, рассказав кому-нибудь.
Пока я развлекала сына, Усиль набирался сил. Он вышел к завтраку посвежевшим и с веселым взглядом. Кажется, мама рассказала подробности о рабочих.
Быстро перекусив, мы отправились в театр. Эдмон на прощание залез на ручки и крепко-крепко прижался, не желая расставаться. Всю дорогу меня грело воспоминание о сынишке.
До представления время пролетело незаметно. Лэр сдержал слово и прислал две бригады строителей для ремонта крыши. Рабочие торопились, громко переговаривались, стучали инструментами, в итоге общаться в зале оказалось невозможно. Пришлось актерам набиться в кабинет режиссера и выслушивать наставления в тесноте. Разбор вчерашнего спектакля проходит под грохот гроз, грома и громких криков мужчин на крыше. В итоге раздраженный Фальс часто прерывался, ругался и одновременно пытался вызнать, откуда неслыханная щедрость пришла? Мы с Усилем не стали делать из себя героев признанием, но слава нас все равно нашла.