Я, опять я и еще раз я

Робертс Нора

Соскочив с эскалатора, Пибоди устремилась к ближайщему автомату. Ева задумчиво последовала на ней.

— Купи мне что-нибудь.

— Что именно?

— Ну, не знаю, что-нибудь. — Сдвинув брови, Ева перебирала в уме предложенные предметы. «Как это получилось, что в логове полицейских предлагается на продажу столько всякой оздоровительной дряни? Полицейским не нужна оздоровительная дрянь. Никто на свете лучше полицейских не знает, что вечной жизни нет». — Ну, может, вот эту штуку. Трубочку с начинкой.

— «Вперед

с тянучкой»?

— И откуда они берут все эти дурацкие названия? Даже есть неловко. Да, вот эту штуку. Трубочку.

— А вы все еще избегаете этих автоматов? Так и не наладили связь?

Ева старательно держала руки в карманах, пока Пибоди совала в автомат кредитки и набирала на панели код выбранных предметов.

— Если я работаю через посредника, никто не страдает. Если я сама начну разбираться с одним из этих гадов, один из нас будет уничтожен.

— Надо же, сколько злости! А ведь это всего лишь неживой предмет, выдающий за деньги «Вперед с тянучкой».

— Напрасно ты думаешь, что он неживой, Пибоди. Нет, они все живые, они живут и копят свои злобные мысли. А всему остальному не верь.

Вы выбрали два батончика «Вперед с тянучкой». Это великолепное хрустящее угощение с мягкой начинкой. Полный вперед!

— Вот видишь, — зловеще проговорила Ева, когда автомат начал перечислять ингредиенты и их калорийную ценность.

— Да, мне бы тоже хотелось, чтобы он заткнулся к чертям собачьим и не давил мне на психику с этими калориями. — Пибоди передала один батончик Еве. — Но это не злая воля, Даллас, это запрограммировано. Они не живут и не думают.

— Они хотят, чтобы ты в это верила. А на самом деле они общаются друг с другом через свои хитрые панельки и встроенные микрочипы. И очень может быть, что они сговариваются уничтожить человечество. Когда-нибудь вопрос встанет так: или они, или мы.

— Вы нарочно меня пугаете, лейтенант!

— Попомни мои слова, я тебя предупредила.

Ева надкусила свой батончик, и они направились в отдел убийств.

Тут они разделили обязанности. Пибоди села за свой стол в «загоне», а Ева скрылась в своем кабинете.

Она немного постояла на пороге, изучая его, пока жевала батончик. Здесь было ровно столько места, сколько нужно, чтобы втиснуть ее письменный стол и кресло, шаткий стул для посетителей и шкафчик с картотекой. И еще здесь было окошко размером немногим больше картотечного ящика.

Личные вещи? Ну что ж, тут был ее новый тайник со сладостями, до сих пор — насколько она могла судить — не обнаруженный зловредным вором, отравлявшим ей существование. И еще у нее был чертик на резинке, которым она иногда играла, пока обдумывала свои проблемы. Разумеется, за запертой дверью.

Ева была довольна своим кабинетом. Ей ничего большего не требовалось. Зачем ей, к примеру, кабинет размером

хотя бы в половину того, что было у Айконов, отца и сына? Будь у нее тут больше места, еще больше народу приходило бы сюда морочить ей голову. И как же ей тогда работать? Как что-нибудь успеть?

«Просторное помещение, — решила она, — это еще один символ. Я преуспеваю, вот откуда у меня все это пространство. Айконы, по-видимому, именно так и думали. Рорк тоже», — вынуждена была признать Ева. Он обожал простор и наполнял его своими любимыми игрушками.

Он поднялся с самого низа, как и она. Просто у них, судя по всему, разные способы компенсировать то, что им было недодано в детстве. Он привозил ей подарки из каждой деловой поездки. Он всегда находил время на покупки, и его как будто забавляло ее смущение, а она не знала, что ей делать с этим непрерывно льющимся на нее дождем подарков.

«А как насчет Уилфрида Б. Айкона? — задумалась Ева. — Откуда он родом? Какой у него механизм компенсации? Каковы его символы?»

Ева села за стол, включила компьютер и начала процесс изучения личности убитого. Пока компьютер собирал данные, она позвонила Райану Фини, капитану Отдела электронного сыска.

Его лицо, напоминающее морду добродушного сенбернара, появилось на экране видеотелефона. Седеющие рыжие волосы, как всегда, стояли торчком, рубашка выглядела так, будто он в ней спал. Почему-то эти детали всегда производили на Еву умиротворяющее впечатление.

— Мне надо кое-что прокачать через файлы Интерпола, — сказала она ему. — Сегодня утром у себя в кабинете отдал концы один хирург, крупный дока по пластике лица и тела. Судя по всему, его последнее свидание — это и есть наша ставка. Женщина под тридцать, имя и адрес, кстати, адрес в Барселоне, Испания…

— Оле, — мрачно проскрежетал он, и она улыбнулась.

— Бог мой, Фини, я и не знала, что ты говоришь по-испански.

— Проводил отпуск на твоей вилле в Мексике, кой-чего поднабрался.

— Ладно, как ты назовешь меткий удар маленьким лезвием с точным попаданием в сердце?

— Оле.

— Буду знать. Короче, нет паспорта, выписанного на имя Долорес Ночо-Кордовец. Адресок в солнечной Испании фальшивый. Проскользнула как уж сквозь тяжелую охрану.

— Думаешь, профессионал?

— Есть такое дело, но с мотивом туговато. Ничего на горизонте не видать. Может, кто-то из твоих парней найдет ее по системе или по картинке.

— Перебрось мне картинку, посмотрим, что мы сможем сделать.

— Ценю. Сейчас переброшу.

Ева отключилась, послала электронной почтой фотографию с удостоверения личности, потом, суеверно скрестив пальцы на счастье, чтобы ее компьютер не дал сбой на двойном задании, вставила диск с камеры слежения в прорезь для просмотра.

Заварив себе кофе, она стала прихлебывать потихоньку и просматривать запись.