Я плету твою судьбу
Шрифт:
Выходила из залы в полной уверенности, что поступаю правильно. А когда даже на посту меня не окликнули, и вовсе уверилась в том, что это знак судьбы — бежать отсюда надо.
До места, указанного Лолой, я добиралась двумя пересадками в общественных лётах. С непривычки даже не сразу поняла, как оплачивать проезд: оказывается, за два года, что я путешествовала только с личным водителем, система изменилась, и вместо оплаты шофёру нужно было прикладывать карточку с магкритами к специальному терминалу.
Да, передвижения могли вычислить по совершённым платежам, но мне было так плевать. У меня
Пункт назначения оказался старым, явно нежилым, но всё ещё добротным коттеджем. Два этажа строения полностью оплетались зелёным плющом, что в совокупности с разросшимся садом создавало просто идеальное убежище для тайных сделок.
Я толкнула еле скрипнувшую калитку и вошла на дорожку, ведущую к дому. Вокруг стояла такая тишина, что впору было заподозрить молчаливый полог. Есть такие чары, которые глушат все звуки. Но зачем их накладывать на заброшенный дом?
Когда под моим весом не скрипнули даже старые ступеньки крыльца, нервы у меня не выдержали. Я принялась озираться в поисках опасности. Да и вся превратилась в слух.
Медленно, словно в замедленных чарах, я открыла входную дверь. Ничего не произошло. Никто не выпрыгнул на меня с криком: «Стоять, вы арестованы!», не утащил в подвал, чтобы сожрать недалёкую посетительницу. На меня лишь дохнуло прелым запахом.
В холле царил сумрак. Облезлые гобелены на стенах, выцветшие портьеры на окнах и клубы пыли в редких солнечных лучах — всё здесь кричало, что дом давно не посещали. Однако на стене коридора, уходящего за лестницу, я заметила весьма чёткую стрелку, явно нарисованную совсем недавно. Да ещё и тёмно-бордовой помадой.
Лола? Я старательно пыталась вспомнить, были ли накрашены губы у секретаря. Но как она успела опередить меня?
Тем не менее я доверилась рисованному указателю. Мышкой пробралась по коридору до кухни в его торце. На большом кухонном острове, где могли разместиться сразу несколько поваров, стояла большая квадратная шкатулка. Ещё не покрытая пылью, она явно появилась тут совсем недавно, а значит, предназначалась именно мне.
Посчитав, что бояться мне уже нечего, я в нетерпении рванула маленькую щеколду и раскрыла подарок. На мягкой подушке лежали два хаттанта. Я приподняла один, потом другой, внимательно осмотрела оба. Подделка была настолько высокого качества, что если не знать, куда смотреть, ни в жизнь не догадаешься, что перед тобой муляж. В принесённых Лолой браслетах внутренний обод не двигался, а значит, и не фиксировал случаи применения силы.
В шкатулке же лежал ключ от моих нынешних хаттантов. Не сомневаясь ни секунды, я поспешила избавиться от «украшений» Кэя и надеть новое приобретение.
Крышку коробки я захлопывала с чувством невообразимого облегчения. Казалось, что сам воздух в доме очистился и посвежел.
Всё. Я свободна. Я уеду, спрячусь и буду жить дальше. А в СКМП пускай сами разбираются с маньяком, засевшим в их рядах.
Истеричный визг, переходящий в болезненный стон, разрезал тишину лязгом ржавой пилы. Звуки, доселе скрываемые чарами, обрушились на меня разноголосьем. Лишь через секунду я поняла, что в панике выбежала в холл, даже не заметив,
Но вместо этого я заглянула в прилегающую гостиную: у противоположной стены на полу, рядом с обломками дивана, лежала Лола.
«Чего она разлеглась?» — выдало опешившее сознание, пока мозг выискивал, что же такого неправильного в этой картинке.
Спустя мгновение я поняла что — лужа крови, быстро растекающаяся под девушкой. И массивная рукоятка кинжала, что торчала из её груди.
Ещё не понимая, что делала, подскочила к девушке. Она была в сознании, смотрела на меня испуганными глазами, в которых то и дело мелькали фиолетовые искры.
— Молчи, — выдала я.
В такие моменты надо же молчать, да?
— Светлейшая, сколько крови, — несла я околесицу, судорожно соображая: кинжал надо вытащить или оставить?
Решив, что надо извлекать орудие, я схватилась за рукоять и потянула. Мысли при этом метались от неверия в происходящее до переживания, что я теперь вся в крови. Снова придётся выкидывать вещи и заказывать новые перчатки.
«Светлейшая, что я несу?!» — пощёчиной раздалось в голове.
Когда лезвие покинуло грудь Лолы, я поняла, что это была ошибка. Кровь тугими толчками стала прибывать ещё быстрее.
— Сейчас я её заткну! Не волнуйся!
В голове всё казалось каким-то нереальным, несерьёзным. Ну не может же Лола умереть? Умирают другие люди. Плохие или мне не знакомые. А Лолу я знаю. Она не может погибнуть.
Не придумав ничего лучше, я принялась стягивать с себя кофту. И почти стянула её, когда моё запястье обхватила холодная ладонь Лолы.
Девушка приподнялась, трясясь и дёргаясь. На её губах пузырилась кровавая пена, и мой взгляд метался от её рта к глазам.
— Он… — Лола закашлялась, закатив глаза. — За тобой!
И резко обмякла на моих руках. Просто за секунду судорожно выдохнула и обмякла. Дичь какая-то!
Волосы на затылке встали дыбом, когда я поняла, что не одна в комнате. Резко оглянувшись, обнаружила замерших на пороге Кэя и остальных оперативников.
«Он за тобой!» — набатом обрушилось в голове, когда я поймала наполненный тьмой и гневом взгляд Войнота.
И это всё, что я видела дальше. Даже когда ко мне подскочили Вэл и Руби, когда огневик шипел мне что-то яростно в ухо, а Руби смотрела разочарованно и осуждающе, я видела лишь глаза Войнота. В них больше не было мягкости, да даже ехидной улыбки. А может, и не было этого никогда, и я сама себе всё это нарисовала?
В голове сложились все разрозненные элементы: его оговорки, связь с Братством, моя странная, почти идентичная схожесть с его невестой, слишком быстрая смена отношения к Ткачам.
И нет смысла кричать и оправдываться. Мне подготовили ловушку, и я с грацией слона в неё попала. Лучшее, что я сейчас могла сделать, — это держать рот на замке. Какой бы бурей ни была сейчас объята моя душа, внешне этого никто не увидит.
Последнее, что запомнилось мне в этом жутком доме, — это поведение Ультио. Аналитик с отсутствующим, мёртвым взглядом изучал полки сохранившегося шкафа. Даже он не верил мне.