Я подарю тебе все…
Шрифт:
«Но никто и не обещал, что тебе будет легко, Евгения Максимовна! – мысленно подбодрила я себя. – Ничего, прорвемся! Вместе с полковничьей современной техникой мы – сила!».
– Это главный цех по производству лекарственных препаратов, – сообщил Мирошников, пропуская меня в просторное помещение, заставленное рядами столов, на которых располагались штативы с пробирками, колбами и стояли какие-то компактные агрегаты, похожие на сложные станки.
За столами, склонив головы, работали несколько человек, и среди них я не увидела ни одной женщины. Каждый работник был сосредоточен на своем деле. На нас с Мирошниковым никто не обратил внимания. И даже когда Геннадий Владиленович громко представил
– Вашей дисциплине можно позавидовать, – похвалила я директора объединения.
– Коллектив соответствующий – женщин мало, – пояснил Геннадий Владиленович не без самодовольства.
– Вы считаете, что мужчины в меньшей степени подвержены лени и разгильдяйству? – усмехнулась я.
– Да, – прямолинейно ответил Мирошников. – Поэтому я стараюсь не подпускать жен к производству. Это слишком ответственный процесс.
– Значит, у вас совсем нет сотрудниц-женщин? – удивилась я.
– Ну почему нет? Куда же без них… – протянул Мирошников с каким-то сожалением. – В бухгалтерии их пруд пруди. Целых три дамы: главный бухгалтер, юрист и секретарь. Вот пусть они там и сплетничают от души, в таком месте их болтовня не принесет большого вреда. А к производству я их – ни ногой!
– Но бухгалтерская работа не менее ответственна, чем технологический процесс, – бросила я на ходу.
– Да, конечно. Поскольку со своими обязанностями они справляются, я и держу их на службе.
Я поймала себя на мысли, что Мирошников «болен» шовинизмом – дискриминацией по половому признаку. Я ведь даже не знала, женат ли он и в каких отношениях находится с представительницами женского пола вне работы. Не мешало бы это выяснить… И тут, пожалуй, на роль моего союзника подойдет словоохотливый Михаил Петрович Зайцев. Сколько бы ни твердил Мирошников, что мужчины – прямо-таки образец сдержанности и хладнокровия, я по своему опыту знала, что они обожают сплетничать ничуть не меньше женщин, а подчас и фору нашей сестре дают, и какую! Особенно если выдается возможность обсудить начальство. Да и информация насчет личных дел Мирошникова вряд ли относится к разряду сугубо секретной, так что у меня имеются все шансы вытянуть ее из Зайцева. А заодно и кое-что другое.
Нам навстречу плавной походкой двигался черноволосый мужчина лет сорока – сорока пяти. Я уже отметила про себя, что Мирошников тяготеет к людям среднего возраста – его сверстникам. Может быть, и в этом тоже проявлялись его дискриминационные настроения, а может быть, просто так уж сложилось – не знаю. Главное, что эта его особенность вряд ли помешает в моей работе.
– Геннадий Владиленович, разрешите вас на минутку, – произнес брюнет вкрадчивым голосом, словно лившимся откуда-то прямо из стен.
– Да, Сергей Николаевич, слушаю. – Мирошников замедлил шаг.
Мужчина этот, как и многие сотрудники на этом предприятии, носил усы. Только они у него выглядели очень ухоженными, даже пижонскими. Да и вообще он смотрелся щеголем: начищенные до зеркального блеска лакированные туфли с вытянутыми носами, тщательно отглаженная белоснежная рубашка, дорогой галстук… Лицо его было довольно смазливым, особенно выделялись маслянистые черные глаза. Вся его внешность несла в себе какие-то южные мотивы. Сергей Николаевич держал в руках черный «дипломат».
Он быстро скользнул по мне взглядом, но никаких реплик в мой адрес не выдал и спросил у Мирошникова:
– Завтра будет готова вся партия, можно начинать процедуру отгрузки?
– Да! – утвердительно кивнул Мирошников.
– А кто повезет товар на реализацию? – осведомился
– Я сам отвезу, – ответил Мирошников. – И сразу же приступайте к очередному циклу производства. Товар ходовой, долго не залеживается, так что через месяц в нашем распоряжении должна иметься новая партия.
– О'кей, Геннадий Владиленович, я все понял, – мягко произнес Сергей Николаевич, на пару секунд задержал взгляд своих маслянистых глаз на мне и, не удержавшись, спросил:
– Новые кадры?
– Да, я принял новую лаборантку, ее зовут Евгения, – будничным голосом представил меня Мирошников. – Молодые специалисты нам тоже нужны… Так что, Сергей Николаевич, если у Евгении возникнут какие-то вопросы, вы уж уважьте девушку, подскажите ей, что и как. Кадры нужно выращивать самим, вкладывать в них свои знания и умения. Не жалеть на это сил и времени, тогда мы пожнем хороший результат.
– О чем речь, Геннадий Владиленович, о чем речь, – негромко засмеялся Сергей Николаевич, будто невзначай касаясь рукой моего бедра. – Подскажем, научим… Значит, Евгения? – Он подмигнул мне левым глазом, похожим на черную маслину.
– Максимовна, – уточнила я.
– Ого! – весело прокомментировал мужчина. – Учту.
И он кошачьей походкой двинулся дальше.
– Кто это? – поинтересовалась я, когда Сергей Николаевич скрылся за ближайшим поворотом коридора.
– Сергей Николаевич Виватенко, начальник отдела производства лекарственных средств, – проинформировал меня Мирошников.
– Он тоже в курсе насчет пробирок с образцами?
– Специально я ему не докладывал, хотя речь о том, что мы сотрудничаем с голландцами и ждем образцов, в объединении шла. Так что теоретически в курсе могут быть все. Поэтому я и сказал, что не доверяю практически никому. Каждый человек должен быть охвачен вашим пристальным вниманием.
– И работники бухгалтерии? – спросила я просто так, скорее в целях некоторого облегчения Мирошникова, поскольку я-то понимала, из-за чего весь этот сыр-бор, и предполагала (с достаточной степенью уверенности), кто организовал диверсию на предприятии. Так что моя работа на Мирошникова по охране и выявлению источника утечки являлась чисто номинальной. Главное – собрать информацию для Озерова. А Мирошникова, когда все закончится, я просто успокою, скажу, что налет был случайным, что никто из его подопечных к нему не причастен, так что нет никаких оснований задействовать охрану в моем лице и дальше. Словом, задачи вполне ясные, и воплощение их в жизнь не казалось мне чем-то запредельным. Поскорее бы найти пробирки и поставить на них микрочипы! Так мне будет гораздо спокойнее. И Ковалев от меня никуда в этом случае не денется.
Мы подошли к металлической двери, выделявшейся на фоне всех остальных – преимущественно деревянных и с замками старых систем, а то и вовсе с амбарными.
– Вот, кстати, – произнес Мирошников. – Наша бухгалтерская контора. Давайте-ка зайдем, познакомимся. В чем-то они могут оказаться вам полезны, хотя многого не знают. У них ограниченная информация, в цехах они не бывают. Так что их лучше использовать для сбора личных сведений.
Я кивнула в знак того, что ситуация мне ясна, и Мирошников повернул ручку двери. Когда мы вошли в кабинет, стоявшая в центре комнаты молодая девушка резко согнулась пополам и, испуганно ойкнув, прижала к груди какую-то кофту. Рядом на стуле висело серебристое платье, украшенное пайетками. Оно было совершенно новое, о чем свидетельствовал приколотый к воротничку ценник. Девушка явно собиралась его примерить и продемонстрировать своим коллегам. Мы с Мирошниковым зашли в неподходящий момент. Девушка быстро пришла в себя и гневно обратилась к Мирошникову: