Я подарю тебе звезду
Шрифт:
Не выдерживаю и рыдаю, подношу лицо к волосам мальчика, вдыхаю нежный детский запах вперемешку с палевом лазера.
Фрэд стонет, хочет что-то сказать. Потом открывает глаза.
— Мама, ты здесь? — мое сердце затрепетало от нежности. Как прекрасно слышать эти слова от милого Фрэда.
Я — мама, и буду ей всегда, дорогой!
— Да! Я здесь, с тобой! Мы с Киваром спасли тебя, малыш!
— А где Кивар?
— Он… его забрали.
— Как забрали?
— Он тебя любит, сказал, чтобы ты ждал его.
— Мне жалко… это все из-за меня, да?
—
— Они держали меня в какой-то маленькой комнате, не давали есть, только пить.
— Мы должны вернуться домой, давай попробуем встать, хорошо?
— Ты ударилась? Тебе больно?
— Уже нет, я сейчас помогу тебе.
— Мама, я тебя люблю, очень скучал, когда был один, мне было страшно, — глазки Фрэда в мольбе смотрели на меня. Мальчик поджал губы, чтобы не расплакаться.
— Теперь все в порядке, я тоже очень скучала по тебе и переживала. Не плачь. Давай подниматься.
Вдвоем качаясь, мы еле держались на ногах. Протерев глаза футболкой, завела автоцил. Усадила мальчика перед собой лицом и велела обхватить руками за спину. Бережно обняла одной рукой Фрэда, второй вцепилась в рулевое управление. Тебе есть ради кого жить, держись, Каирин!
Глава 29. "Третье воспоминание"
9 лет назад
Мы находились в пути два дня. За это время меня и брата покормили дешевыми химикатами от силы три раза, пить давали глотками. В туалет водили по очереди за шкирку под дулом пушки.
С каждым часом шаттл приближал нас к неминуемому концу. Хоть и была ребенком, но слышала от подруг, что сексуальное рабство — самое унизительное и жестокое. Детей продают в утеху ублюдкам с больной фантазией, не желающим по каким-либо причинам совокупляться со зрелыми представителями человеческой расы. Среди “любителей маленьких сердец” есть и гуманоиды, что вдвойне тошнотворно.
Решила, что наложу на себя руки — спрыгну с высоты, но не буду мучаться. Конечно, мыслей своих не озвучила. Было до боли обидно за нас с Киваром. Брат был сам не свой, но не терял надежды выбраться из кабалы.
Замученных страхом, нехваткой воздуха и жаждой, нас вытащили на улицу в пустыре. Впереди виднелись деревья, трава. Видимо, планета озеленена, значит, воды и еды у населения достаточно. Но если тут нормально держать в неволе детей, не все так замечательно.
В наручниках, повязках на глаза и электронных кляпах, дающих разговаривать только по требованию, нас затолкали в прилетевший мобиль. Сидели в салоне в сопровождении двух мужчин и водителя. По дороге отчетливо слышали сигналы мобилей, голоса людей. Видимо оказались в оживленной части города, но потом звуки утихли и через двадцать минут остановились.
Глаза нам открыли внутри какого-то здания, отцепили наручники и сняли кляпы. Вероятно оказались в служебной части, снаружи звучала приглушенная музыка. Далее нас с Киваром подвергли болезненной процедуре вживления чипов
Теперь нельзя уйти, за нами тотальная слежка, в случае чего нас немедленно найдут и жестоко накажут. Так выразились “хозяева” — женщина лет тридцати пяти и мужчина под сорок.
Женщина была хороша собой, ухожена, с красивой высокой прической, в вечернем платье с откровенным разрезом. Мужчина был ей под стать, статен и богато одет. Они с интересом смотрели на нас, особенно на брата.
Домиар и Эсефона, выглядили доброжелательными, но это все напускное. Улыбаясь, объясняли, что теперь мы полностью зависимы от них. О того, как будем стараться угодить, зависит качество нашего содержания. В любой момент они могут продать на планету, где условия будут гораздо хуже.
Далее пара пригласила управляющего, с которым состоялся откровенный разговор с наглядным демонстрированием наших тел. Нас раздели до нижнего белья, поворачивали, чтобы разглядеть все подробно. Было мерзко и стыдно, но видно, что они сами не проявляли никакого интереса к детским телам, это был рабочий момент.
— Мальчишка хорошо сложен, довольно высок, смазлив. Накормим протеином, подкачаем, можно в стрипбар, включим ежедневные тренировки в качалке и на шесте, — обыденным тоном говорил пришедший управляющий, как будто обсуждал завтрак, — тебе повезло, малец, а то бы отправили на порт, знаешь как там грязно и блевотно?
— А девчонку? Тоже хорошенькая, — сделала умозаключение барышня..
— Не нравится, что невысокая, худая, кости торчат. Сейчас на кухне не хватает помощников. Пока определим туда.
— На том и порешили, Магус, покажи ребятам их комнату, вы же брат и сестра? — спросил, крутя в пальцах сигарету, импозант Домиар. Разговор он вел с некоторой брезгливостью и равнодушием. Кивар кивнул в ответ.
Меня трясло от страха. Брат, видно, обрадовался за меня, когда услышал, что отправят на кухню. Только что ждет Кивара? Они хотят сделать из него эротического танцора?
Та часть здания, куда нас вели через узкие коридоры, была оживлена. Выйдя в огромный проход, увидели множество одинаковых виниловых дверей, как в общежитии. За ними были слышны разговоры, иногда выходили люди и с любопытством глазели на нас с братом.
— А ну пошли по норам! Познакомитесь еще, — как только Магус кричал на очередную высунутую голову, дверь тотчас захлопывалась.
Остановились у дальней комнаты возле развилки с новыми коридорами. Это была наша комната. Внутри стояли три кровати, небольшой шкаф, стол с тремя табуретами, внутри никого не было. На постелях поверх матрацев лежали тонкие одеяла и небольшие подушки без белья. Объяснили, что санитарная комната с туалетом и душем находится в центре через шесть дверей.
На единственном окне стояла решетка. Магус предупредил, что кругом камеры и охрана, выход наружу запрещен. Нарушившего ждет серьезное наказание. По его словам обращаться к городским полисменам бесполезно, всех возвращали, и их уже не ждали “королевские” условия.