Я помню как всё начиналось
Шрифт:
М-дя-я. Случай явно запущенный. Две подружки. Одна рулит, вторая за ней хвостиком бегает. Ну что же, бывает.
– Отлично. Тогда скажите мне пожалуйста, что вы будете делать если кто-то, вдруг, скатился с лестницы и не двигается?
На девочек напал ступор. Они явно не ожидали такого. Переглянувшись, ответила Оксана.
– Надо срочно отнести его в медпункт.
– Ага. – подтвердил я, - а у него позвоночник оказался повреждён от удара об ступеньку. В итоге ваших перемещений, позвонок сместился и человек оказался инвалидом на всю жизнь. В чём он будет
Тут очнулась Юля. Она, чуть не всхлипнув, похоже приняла близко к сердцу, ситуацию в примере, спросила:
– А что надо было делать?
– Вот. Правильный вопрос. Чтобы называться санинструкторами, надо ещё и чего-то знать, да уметь.
– И кто нас учить будет? Уж не ты ли?
– Нет, конечно. Кто я такой, чтобы вас учить?
– Вот то-то.
Я не стал обращать внимание на подначки Оксаны. Считает себя главной, пусть считает. А я буду делать то, что нужно. В моём понимании, конечно.
– При нашем медпункте будут открыты курсы по подготовке санинструкторов. Вести их будут специально обученные профессионалы. Вот там нам и расскажут, и покажут, и научат, что и когда нужно делать. А пока шейте ваши повязки и проверяйте чистоту рук у учеников на входе в класс. Ведь от грязи все болячки.
Тут прозвенел звонок и я, наконец направился к своему месту.
Последним был русский язык. Конечно, полистав учебник, на меня опять накатило уныние, но теперь я хоть мог контролировать себя, потому что был морально готов. Поэтому никаких эксцессов не предвиделось. Но бдительная соседка, периодически приглядывалась ко мне. А вдруг опять, чего ни будь выкину. Учительница меня не трогала.
После уроков, мы с Татьяной собрали мусор, и она стала вытирать доску, а я принялся переворачивать стулья и ставить из на столы, чтобы техничка могла без помех их помыть. Вернулась Роза Семёновна.
– Артёмова, вот возьми карточки от ваших учебников и отнеси в библиотеку, это на втором этаже, напротив актового зала. Не оставляй их там просто так, убедись, что их взяла библиотекарь.
Танюшка схватила карточки и побежала к двери.
– Не торопись, ещё расшибёшься. Ну а ты присаживайся рядом.
Ну вот и дождался. А чего собственно дождался? Ничего же страшного не произошло. Наверное.
– Ну рассказывай, Кречет, как ты докатился до такой жизни.
Чего-то она слишком издалека заходить начинает. Ну хозяин барин.
– Да вот всё под горочку, катился, катился и докатился. А в чём собственно вопрос?
– Даже так? Ну ладно. Когда ко мне обратилась завуч младших классов, Алевтина Петровна, и сказала, что нашла мне интересного ученика, я отнеслась к этому спокойно. Много вас повидала. Но когда в школу пришёл твой дедушка и стал агитировать нас за Советскую власть и воспитание молодых строителей Коммунизма, я решила обратить на тебя внимание. Уж больно твой дедушка, как бы сказать, колоритным был.
Да уж. Про колоритного, это она очень мягко сказала.
– Да и в шесть лет, во второй класс. Извини, но я против таких нарушений. Протекций не люблю. Вот я и решила понаблюдать за тобой внимательнее.
– Что? Вы не подумайте ничего плохого. Просто действительно интересно, что видится со стороны.
Учительница немного недоумённо приподняла брови, потом чуть передёрнула лицом. Эту пантомиму я понял, как. Неужели, а ну и ладно.
– На линейке у тебя возникает проблема. Я так поняла с октябрятским значком? Кстати, а где он у тебя сейчас?
– У меня его нет. Но не волнуйтесь. Сегодня же куплю.
– Так вот. Ты подключаешь доступные ресурсы и почти мгновенно решаешь свою проблему. Потом быстро вычисляешь потенциальную угрозу и моментально отводишь её в задние ряды, подальше от себя. Что это было?
– Считайте, что досадные недоразумения стоящие на моём пути. Их надо или сразу решать, или избавляться.
– Или избавляться. – задумчиво повторила учительница. – Это усилило мой интерес, и я посадила рядом с тобой Артёмову. Она живёт в моём доме, и я давно знаю её, хоть мы и не общались. Татьяна очень зажата из-за своего зрения. Она имеет весьма слабую успеваемость, думаю в следствии своей закомплексованности. И это я настояла на включении её в мой класс. М-м да.
Она немного погрузилась в свои мысли. Похоже действительно переживала за девочку.
– И тут ты, на моих глазах, взламываешь её скорлупу и придаёшь ей уверенности. Но тебе этого мало, ты представляешь её классу так, что теперь она чувствует себя среди других как равная, а в чём-то даже выше некоторых. Она просто расцвела. За что тебе отдельное спасибо. Надеюсь ты не бросишь её и как минимум поможешь подтянуться в учёбе?
– Как вы могли такое подумать?
– Но ты своим, надо сказать, немного наглым выступлением начал раздувать конфликтную ситуацию в классе.
– И в мыслях не было. Я просто хотел, чтобы меня не трогали.
– Хотел он. В итоге наоборот спровоцировал. Но как изящно развил продолжение. Мне даже показалось, что ты специально всё заранее подстроил.
Я прижал руку к груди.
– Честное слово.
– Да не суетись. – махнула она рукой, - итог такой, что лучше не придумаешь. Все силовые конфликты переводятся в форму контролируемого состязания. Что опять же, плюс общественной деятельности класса. Силовой очаг напряженности расколот и частично перешёл под управление, вторая его часть теперь всеми неуважаемая и вынуждена будет или влиться в учебный процесс, или покинуть коллектив. Но тебе лично, это может ещё аукнуться.
– Как аукнется, так и откликнется.
– Ну-ну. Тут ты покидаешь класс во время урока. К этому ещё вернёмся. Но что я узнаю в учительской?
– Что?
– Что ты не тратишь время зря, а организовываешь в школе учебный процесс по гражданской обороне, в частности подготовки санинструкторов. Как? Нет, я спрашиваю. Как? – потрясла в воздухе руками, Роза Петровна.
– Да ничего я не организовываю. – меня аж раздражение взяло, - там и без меня уже всё было сделано, просто где-то оборвалось, а я нашёл эти концы и соединил. Вот и всё. Надо было только свести людей между собой.