Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба
Шрифт:
— Скажи, ты любишь азарт? — спросил, повернувшись к развратнице в профиль. — Уважаешь риск? Ты игрок, или просто наблюдатель?
— А у тебя есть какое-то предложение? — демоница села, широко расставив ноги, и провела ладонями по внутренним сторонам бедер. — Рискнешь проверить, сможешь ли меня заинтересовать?
— Рискну. И позволю сделать то, за чем пришла. Но если выдержу и не засну — возвращаешь Вупса в целости и сохранности. Сломаюсь — что же... тогда и флаг в руки — мне уже будет все равно. Условие одно — никаких прикосновений и вот этого вот всего.
Прислужница перестала растираться, приподняла брови и как-то
— Погоди, давай еще раз. В нашем деле без точных формулировок никуда, — красотка вскинула ладонь и загнула палец. — Итак, ты — закоренелый девственник, вылакавший тройную дозу сверхмощного афродизиака, бросаешь вызов демону похоти, соблазна и плотских утех? И даешь мне, сотню лет практиковавшейся у лучших конкубин Цитадели Тьмы, попытку на то, чтобы вынудить твой пиструн начихать в трусы? Ничего не путаю? Может, на бумаге запишем?
— Устный договор — тоже договор, — устало скривил пересохшие губы. — Это публичная оферта, солнце. Играй — или проваливай.
— Ты ведь понимаешь, что шанс победить в этой игре лежит в промежутке от нуля до ни хера? — гнула свое чертовка, мерцая алыми глазами.
— Ты игрок или спортивный аналитик? Я все сказал — да, нет?
— Может, еще подумаешь?
— Да, нет?
— Да! — дробный топот копыт застучал судейским молотком. Хира подошла вплотную, едва не касаясь кожи проступившими сквозь шелк бугорками, и прошипела в лицо: — Но у меня тоже есть условие — не жмуришься, не отворачиваешься, не затыкаешь уши и не мешаешь. Поправки принимаются?
— Справедливое условие, — кивнул. — Согласен.
— Подписано, — суккуба послала воздушный поцелуй. — Сам предложил, сам настоял — сам виноват.
Демоница крутанулась на месте, чуть не протерев паркет до основания, и мягким шагом подошла к двери. Прижалась рогами к доскам и прогнула рельефную спинку, выпятив чуть прикрытую задницу в лучшем из возможных виде. Постояла несколько секунд, не то собираясь с мыслями, не то вспоминая танцевальные па, и начала притопывать правым копытом — топ-пауза-топ-пауза-топ. Миг спустя промежутки заполнили щелчки сгибаемого вопросом и резко распрямляемого хвоста, стрелка которого шлепала по воздуху как мухобойка по столу.
В медленном гипнотизирующем ритме девушка подняла руки, свела пальцы домиком высоко над головой и, не прекращая топать и щелкать, повернулась лицом, втягивая и напрягая живот. Единственное порывистое движение — и блузка разлетелась на две равные половины вместе с обрывками жилетки. Прислужница зашагала в обратном направлении, но мотив мозговым трояном подселился в мозг и все еще звучал столь же отчетливо, как и наяву. С каждым шагом бюстье шевелилось и сжималось, пока не превратилось в узкие треугольники на тесемках — вдвое меньшие, чем Хира обычно носила под курткой.
Дойдя до письменного столика, девушка отшвырнула к стене массивное дубовое кресло, а сам стол ударом ноги толкнула прямо на меня. С жутким скрежетом мебель остановилась в ногте от коленей — от неожиданности отпрянул, споткнулся и плюхнулся на кровать. Суккуба тем временем на четвереньках заползла на отполированную до зеркального блеска поверхность, распласталась, будто сфинкс, и вцепилась в край. Рывок на себя, и стол заслонил танцовщицу, словно ширма, а товарищ Нутро загодя дал конкретную наводку, что именно ждет за укрытием. Да и сам видел, как тесемки черными каплями стекают с шеи и плеч,
Когда-то давно научился смотреть сквозь людей. Сначала опускал глаза, выказывая слабость и предлагая всем желающим потешить самолюбие за чужой счет. Понимание пришло внезапно — без подсказок и наставлений — взял и решил: хватит. Одно дело сверлить взглядом пол, когда тебя отметелили вдесятером, и принципиально иное, если никто и пальцем не тронул. А ты уже свесил голову, будто кланяешься более сильным, наглым и уверенным, будто ты раб, а все вокруг — господа. Да только ни шиша они не господа — в лучшем случае обыватели, в худшем — шваль без рода и племени. Ни те, ни другие не достойны моего страха, а значит, никогда его не увидят, как и я больше не увижу их. И я смотрел перед собой, мельком подмечая угрозы и не задерживаясь на тех, кто угрозы не представлял. Забавно, но желающих подойти поговорить или отпустить колкость в спину резко поубавилось. Не знаю, что видели случайные прохожие, но отрешение и стеклянное безразличие пугало их на подсознательном уровне. Они находили меня пусть все таким же безобидным, но самую малость странноватым, и в восьми случаях из десяти предпочитали искать более комфортную жертву.
Кто бы мог подумать, что такой навык пригодится не только на темных улочках, но и в романтичной обстановке спальни. И превращать в стекло придется не дерзкого гопаря, только и ищущего, с кем бы зацепиться словом, затем кулаком, но сначала обязательно взглядом, — а самую красивую и желанную девушку на свете, по собственной воле открывающей самое сокровенное. И когда рваная трещина расколола стол на две половины, как минуту назад блузку, увидел перед собой дверь, затянутую бархатом стену и размытое пятно телесного цвета на периферии.
Нет, договор не нарушен — не отвернулся, не сомкнул веки, но и самое интересное осталось вне зоны обзора.
— Ты жульничаешь, — раздраженно произнесла Хира, и крохотные трусики на кончике хвоста маятником гипнотизера закачались перед лицом.
— Как? — к стучащему и щелкающему мотиву прибавилась линия баса в исполнении пошедшего в разнос сердца. Артур еще никогда не был так близок к провалу.
— Ладно, — демоница не прерывала извивающиеся плавные движения. — Идешь в обход? Я тоже так умею. И уж получше некоторых.
Она склонилась к самому уху и томно зашептала:
— Глаза отводить научился — молодец. Но слух не обманешь. Как насчет небольшого тематического саундтрека?
Тихое постанывание вырвало из круговорота отвлеченных мыслей (котики, С++, орбитальная космонавтика, 345 умножить на 249, котики, песня про зайцев, цитаты из «Зеленого Слоника», многокоренные слова в обратном порядке) и вернуло в бренную реальность. Как ни силился, но игнорировать вдохи и выдохи, вонзающиеся прямо в мозг, а оттуда дорогами вен кое-куда пониже, стало решительно невмочь. Даже попытка вообразить самое ужасное и отвратительное явление, сотворенное человечеством — фурри — ни на йоту не ослабило растущее пульсирующее давление, грозящееся в любую секунду сорвать клапан. И пусть я не первый, кому суждено погибнуть от оргазма, невольные свидетели сих событий вдоволь похохочут над великим героем Иринора. Чародей Геннадиус — проиграл в пвп. Разбойник Василий — попался на краже. Рыцарь Бельфегор — сгорел в пламени дракона. Демонист Артур — просто плохо кончил.