Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон
Шрифт:
— Ты живой?! — с той же громкостью крикнула демоница.
— Да! Но, боюсь, ненадолго.
— Зачем ты вообще поперся вниз?
Молча указал на дверь уборной.
— И на кой? Мог бы попросить ведро, я бы принесла.
Я уже забыл, когда в последний раз плакал, но от осознания своего незавидного положения веки защипало, как от перцового баллончика. Пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы удержать влагу в нужных местах — как ни странно, несмотря на жуткое падение, умудрился не напрудить в штаны. Герой, блин, сраный. Спаситель, мать его, Иринора. Великий поборник Света.
Хира взяла под локоть и потянула, но я вырвался и проворчал:
— Сам!
Сел, скрипя шатающимися зубами, отдышался и попытался встать, но быстро понял — делать все так, словно я по-прежнему молодой и здоровый, бессмысленно. Пришлось перевернуться на четвереньки и, опираясь на меч, выпрямить сначала правую, а затем и левую ногу.
— Мы не успеем, — с сочувствием сказала Ангиз, глядя на мои страдания. — Придется прыгать.
— Думаешь? Мне еще не приходилось телепортировать старика. Сама знаешь, какие это нагрузки. Все равно, что прокатиться на американских горках.
— Значит, прыгну я. И к вашему приезду разведаю все, что получится.
— Тогда я с тобой, — бестия решительно шагнула к сестре.
— Исключено, — ассасин покачала головой. — Артуру нужны уход и забота. Во-первых, путь в одиночку очень опасен. Во-вторых, тебе придется ускорить краба-паука, чтобы добраться до «Приюта» к закату. И ускорить значительно.
Хира сглотнула, и мне совершенно не понравилось ее бледное потерянное лицо.
— Ладно, — после долгих колебаний согласилась она. — Будь осторожна. Эта мышь оказалась куда опаснее, чем мы думали.
Ангиз коснулась кулаком левой груди и «солдатиком» ухнула во вспыхнувший под ногами пентакль.
— Час от часу не легче, — вздохнула прислужница. — Пошли, дедуся. Придумаем, как тебя усадить, чтобы не разбросало по дороге, как Шалтая-Болтая. Сейчас мой крабик чешет со скоростью бывалого марафонца. А вскоре понесется быстрее лошади. И даже мне придется несладко.
— Я знаю, что надо делать. Помоги.
— Вот так бы сразу.
Суккуба услужливо подставила плечо, и я потопал наверх, держась свободной рукой за перила. Никогда прежде я не задумывался о старости, хотя прекрасно помню и дедушку, и бабушку, и много времени проводил с ними в детстве. Дед потерял ногу на фронте и ходил с костылями — ходил много, охотно, и никогда не жаловался на трудности. Бабушка чуть ли не до самой смерти ухаживала за огородом — копала, полола, поливала и радовала нас свежими овощами и соленьями. Глядя на родню, мне и в голову не приходило, что им тяжело, что обыденный труд дается неимоверными усилиями, и встают они спозаранку не потому, что жаворонки, а потому, что хотят подольше побыть наяву, прежде чем смерть заберет их в покои вечного сна.
В свои двадцать с небольшим я воспринимал старость как нечто бесконечно далекое и столь же фантастическое. Жил сегодняшним днем, не
Но никогда… никогда не думал, каким стану сам в этом антураже. Если, конечно, доживу. Каково будет жить, когда не останется никого из близких, особенно — родителей. Заведу ли я семью, принесет ли мне кто-нибудь стакан воды, или же останусь один на один с дивным новым миром? Чистая сказка — и вот я старый, причем не только телом, но и умом. Странно выражаюсь, вечно всем недоволен, плохо вижу, плохо соображаю, теряю память. Уж лучше бы башку отрубили — быстро и безболезненно, ведь это проклятие куда хуже смерти.
— Итак, папаша, мы на месте, — Хира открыла дверь спальни и утерла пот со лба. — Что дальше?
— Возьми простыню и наволочку. Скрути в жгуты, оберни поперек кровати и завяжи тугим узлом.
— А-а-а, поняла. Получится что-то вроде мягкого поручня.
— Вот именно, — я лег на перину и сцепил пальцы на животе.
Суккуба осторожно примотала меня к койке, как кусочек лосося к рисовой подушке — теперь мягкое основание не даст расшибиться, а «ремень» — свалиться на пол при самой сильной качке.
— Я готов, — проверил прочность крепежа и глубоко вздохнул. — Стартуй.
В ту же секунду краб-паук приподнялся и помчал с такой прытью, что я едва не стукнулся макушкой в стену. По ощущениям забег напоминал езду на внедорожнике по пересеченной местности — грохот, тряска, подпрыгивание на ухабах. Вряд ли это справедливо сравнивать с перегрузками космонавтов, но я трижды порадовался, что выбрал именно лежачее положение. Одному Демиургу ведомо, чем бы все обернулось, сядь я в кресло.
— Хира…
— М? — бестия преспокойно стояла у окна, будто капитан на мостике, и наблюдала за маршрутом.
— А демоны вообще стареют?
— Ой! — хоть не видел ее лица, но воочию представил, как подруга закатила глаза. — Не начинай.
— Нет, правда. Сейчас тебе двести сорок девять, и ты столь же молода и прекрасна, как и двести тридцать лет назад.
— Комплимент от старика — как это мило…
— Но останешься ли ты такой через тысячу лет? Через две? Три?
— Может, скорость сбавить? Тебе, гляжу, мозги совсем разболтало.
— Ответь…
— Ларгиты в «Приюте» нет, — с мертвецким спокойствием произнесла Ангиз, беззвучно шагнув из угла.
— Ангел небесный! — Хира дернулась и непроизвольно выпустила когти. — Никак ты не избавишься от этой привычки!
— Никто не знает, куда отправилась цель, — продолжила ассасин. — Эти данные правдивы на девяносто три процента. Официантки очень боятся змей. Не думаю, что они стали бы врать.
— Ты что, пытала бедняг змеями? — от возмущения я аж приподнялся на локтях.