Я попал в свою же книгу! Том 1
Шрифт:
– Это глупо жаловаться на подаренную жизнь, тем более такой ценой, но я всё равно буду! – надула губы она. – Но также я и благодарна…
Она опустила свою голову к моей и настырно поцеловала меня в губы. Это совершенно отличалось от нашего предыдущего поцелуя неловкого и кроткого.
Акира вложила в него свою страсть, лёгкий стыд и благодарность, которую она не могла выразить своими словами.
В этот раз она отпрянула с долгой паузой и неловко прикрыла рот рукой.
– Спасибо, - едва слышно вымолвила она в руку. – Я не могу подарить тебе
Если бы это было правдой, то красивая могла выйти сцена, как благодарная дева, спасенная жизнью героя, проводит его в последний путь. Герой лежит головой на коленях у красивой девушки, как я сейчас лежу на ножках Акиры, а та поёт ему прощальную песню, прикрывая свою обнаженную грудь.
Внезапно Акира, словно прочитав мои мысли стала петь тихую мелодию на японский манер. Параллельно она гладила мои волосы и не сводила своих глаз с моих собственных.
Впервые я видел в ней столько кроткости и спокойствия. Такие глаза, не наполненные кровожадностью, идут ей больше, хотя и те имеют свою красоту.
Я стал ощущать умиротворение, которому отдался без остатка. Мои глаза тяжелели, соблазненные сладкостью мелодии, исходившей из её мирных уст.
– Засыпай, я о тебе никогда не забуду… - прошептала мне в ухо Акира и поцеловала в лобик.
Моё сознание со спокойной душой заснуло.
Последним для меня мигом стали грустные глаза Акиры.
Точно, она ведь тоже умеет грустить.
Глава 64. Последняя казнь
Мидас сидел на своём троне. Не восседал как обычно, не делал грозного вида, чтобы навести страху на своих подчинённых, он просто удобно уселся на золотом троне и смотрел скучающим взглядом на семейный альбом в своих руках.
Как такой человек может быть столь спокоен, когда его синдикат быстро рушится, а враги этаж за этажом приближаются к нему? Почему он не мечется от страха, как делали все те, кто погибал от его собственной руки? Почему не испытывает ужаса?
Все убитые им наверняка сейчас чувствуют разочарование и обиду. Разве своё возмездие они представляли таким?
Мидас знал, что этот день когда-нибудь настанет. Кто-то моложе, сильнее или хитрее разрушит всё что он эти долгие годы строил. Так всегда происходит, сам Мидас поступил подобным образом со своим предшественником.
Даже зная это Мидас не мог сбежать от титула главы. Если бы он сделал это, то за ним обязательно пришли все те, кому он насолил. Какую бы мирную жизнь он для себя не выбрал за ним могли всегда прийти.
– Прости дорогая, - вздохнул он, смотря на картину своей мёртвой жены. – Я не смог продержатся до того, как наш сын станет сильнее. Ты не простишь меня я знаю. Даже у твое доброты был предел. Ты не терпела моих пьянок, не терпела лёгкого отношения к сыну. Ты была гордой…
Золотые ворота в его тронный зал отворились. В нём не было охраны, которая бы защитила Мидаса, потому ему пришлось отложить альбом на трон, а самому встать, чтобы взяться за топор и защищать
К нему вышел убийца в чёрных одеждах, что сразу скинул с себя маску. Он носил пиджак, словно плащ на плечах, его смазливое лицо расплылось в предвкушении.
Чёрные глаза убийцы с азартом окинули огромный золотой топор Мидаса. Харуки решил одеть пиджак нормально.
– И кто же предал меня? – единственное спросил Мидас.
– «Золотой Дракон».
Харуки обнажил свою катану из чёрной стали, поглощавший линии света вокруг себя.
– Счастлив слышать, что это не мой сын!
Мидас всем своим грузным телом накинулся на «Чёрного Сердцееда». От каждого его сильного шага содрогался пол. Сам Мидас сиял от золотой маны окружившей его.
Убийца выставил обвитую чёрной маной катану вперёд, принимая удар огромного топора.
Воздух затрепетал от столкновения двух ман чёрной и золотой. Плотные всплески маны хлестали в разные стороны.
Харуки слегка отступил, Мидас в ответ усилил напор, толкая своего оппонента назад, словно буксир.
«Чёрный Сердцеед» ловко изогнулся, позволяя топору скользнуть по его клинку и уйти в бок. Сам он устремился резко вперёд левой рукой пытаясь вырвать глаз своего оппонента.
Когда его пальцы в перчатках коснулись его глаза, тот превратился в чистое золото.
Не сумевшего ослепить на один глаз оппонента Харуки отбросило назад ударом боком Мидаса.
Глава «Золотых Ворот» влепил убийцу в стену, продолжая давить на него всем телом. Покрашенный в красный «Маглит» на стене покрылся трещинами от тела Харуки.
Мидас слегка отступил назад, чтобы замахнутся своим топором. Харуки, немного помятый ударом, но окруженный чёрной маной встретил его атаку сверху своим клинком, удерживая тот двумя руками.
От удара ноги убийцы вошли в пол и Мидас продолжил на него давить.
Глава «Золотых Ворот» всем своим полуголым телом покрылся золотом.
«Его удары стали сильнее в несколько раз…» - улыбнулся усиленному врагу Харуки.
– Знаешь, как таланты зовут в третьем район? – спросил его Мидас.
– Как же?
– Подарком судьбы! И мне досталась «Золотая Оболочка»! А-а-а-а!
Мидас заорал, усилив напор на клинок своего врага.
Харуки слегка переставил ноги, вырывая их из пола и сместил свою катану правее.
Топор Мидаса прошёлся по клинку, падая вниз на землю. «Чёрный Сердцеед» взмахнул мечом у его шеи, ощущая с какой неохотой клинок режет золото.
Пол под ними покрылся трещинами от удара топора.
Харуки цокнул, когда посмотрел на едва поцарапанную шею Мидаса и свой клинок без крови.
«Обычный меч бы сломался от столкновения с его оболочкой. Спасибо, Аластор!»
Мидас вынул топор из земли и побежал на Харуки, занося тот для мощного удара.
«Чёрный Сердцеед» вложил меч в ножны, уклоняясь от первого удара сверху вниз Мидаса. Топор вновь вошёл в землю и Харуки воспользовавшись этим напрыгнул на голову Мидаса, ударяя её своими локтями в прыжке.