Я попал в свою же книгу! Том 1
Шрифт:
«Чёрный Сердцеед» ощутил холодок в спине, когда его тело, покрытое толстым слоем маны, ломало «Маглит» за ним.
«За мной ничего нет по плану здания только пропасть в сто этажей…» - подумал он.
Стена треснула и за ним засвистел дикий ветер. Солнечные лучи вместе со свежим воздухом вошли в тёмную парилку через дыру.
Мидас попытался скинуть его в пропасть, куда упал его прибитый к стене золотой топор, но «Чёрный Сердцеед» мёртвой хваткой схватился за плечо главы.
Глава ударил его левым свободным кулаком.
Они оба полетели с сотого этажа муравейника прямо на дорогу внизу, где ездили большим потоком машины. Из-за упавшего первым топора Мидаса поток остановился перед ним.
В полёте Харуки пару раз ударил золотую тушу Мидаса по лицу, чтобы сместить его тело идеально под себя.
Мидас же в ответ схватил его одежду и сделал захват. В воздухе, где не на что было опереться у Харуки не было шансов победить Мидаса. «Чёрный Сердцеед» оказался под ним и летел в захвате первый на асфальт, как бы не пытался отбиться и сместить своего врага вниз.
В ушах не переставал свистеть ветер, Харуки под Мидасом не желал просто так сдаваться и лупил лицо оппонента без продыху. Сердца обоих оппонентов бились в непрекращающемся ритме войны.
Толстое тело Мидаса упало рядом со своим топором в асфальт, оставляя в нём длинные трещины. Машины рядом содрогнулись от его падения и в страхе их водители нажали в гудки, создавая невыносимый гогот.
Мидас ощущал боль всем телом. Золото не переставало перераспределять и поглощать импульс, но даже оно не было способно заглушить его весь.
Шатаясь, Мидас еле встал, чувствуя, как его голова не перестаёт кружится. Ему пришлось подождать пару минут, пока голова не стала нормально мыслить.
Глава посмотрел на трещину под собой.
Тело Харуки не было расплющено, как он ожидал. Оно сохранило свою форму и было впечатано в асфальт, из которого по части дороги разошлись трещины. В отпечатке на асфальте под ним скопилось огромное количество крови, а сам Харуки сколько не пытался встать не мог себе этого позволить.
Все кости в его теле были раздроблены, и он даже пальцем пошевелить не мог.
В чёрных глазах Харуки, из которых текла кровь всё ещё виднелся ритм битвы. Даже с переломанным телом японец не желал сдаваться.
– Сколько бы силы воли в тебе не было тело имеет свои ограничения, - сказал над ним с триумфом Мидас.
Золото пропало с его тела, и Мидас обрёл свои привычные краски. Он подобрал с асфальта свой золотой топор и замахнулся им над Харуки.
– Ты был силён.
Топор опустился на голову «Чёрного Сердцееда» и та превратилась в фарш.
Тело Харуки задрожало, чтобы потом безмолвно застыть.
Мидас тяжело дышал, смотря в высь, где едва виднелась крохотная дыра в их муравейнике, из которой они свалились.
Он чувствовал себя свободным,
Мидас давно не ощущал себя настолько хорошо. И ему было всё равно на гогот машин вокруг и тело, что до сих пор ощущало эхо боли от падения.
– Знаешь как таланты зовут в моём в синдикате?
Услышав невозможный голос, Мидас ощутил боль в правой руке.
– Кха-х-а!
Мидас закричал, когда его правую руку с топором отрубили. Его рука покатилась по асфальту.
Труп Харуки пропал из трещины, и он стоял рядом с Мидасом, обнажив свою чёрную катану. Его костюм был целым и чистым, будто заварушки до этого не было. Даже его обгорелая правая рука вновь оказалась в чёрной перчатке.
– «Благословлением Асуры», - ответил на свой вопрос Харуки.
Мидас покрыл левую руку золотом и попытался ударить ей убийцу. Харуки лёгким взмахом меча лишил оппонента второй руки.
Безрукий Мидас покрыл свои обрубки золотом, чтобы не умереть от кровопотери.
– Мой талант «Фальшивый Симулякрум» позволяет мне воссоздать свою абсолютную копию, которая сражается вместо меня, пока не получает смертельных травм. Этой копией тоже руковожу я и ощущаю всё то, что ощущает она, пока моё основное тело скрывается в небытии. Естественно, я могу управлять лишь одной версией себя. Минусом моего таланта является лишь то, что копия обладает только половиной моей силы.
– Всё это время я сражался только с пяти десятью процентами твоей силы? И зачем ты мне это говоришь?
– Да, - кивнул Харуки. – Я говорю о своём таланте только тем, кому удаётся убить мою копию. Ты достоин похвалы, ведь это удалось мало кому.
«Чёрный Сердцеед» с самодовольной улыбкой удостоил Мидаса своими глухими аплодисментами.
– Ха-ха-хах-ха! – рассмеялся Мидас. – Все те, кого я убил бы взывали от обиды.
– Мне всё равно, - покачал головой Харуки. – Ты неплохо сражался и потому удостоился моей малой похвалы. Я убийца и убиваю кого скажут.
Убийца взмахнул клинком в воздухе, чтобы очистить тот от крови и вложил его обратно в ножны. Харуки достал из внутреннего кармана пачку сигарет и зажег одну из них у себя во рту пламенем, возникшем на кончике указательного пальца.
– Можешь встать поудобнее, чтобы я красиво отрубил тебе голову? И золотом покрой свою шею, пожалуйста. Мне нравятся трудности, - выдохнул полосу дыма вверх он.
– Могу. А можешь ли ты в ответ пощадить моего сына?
Мидас сел на колени покорно склонив голову. В каком-либо сопротивлении уже не было смысла. У него не осталось ни рук, ни приличного количества выносливости, чтобы противостоять врагу.
Он примет смерть и казнь, которую сам не раз устраивал над другими.
– Как наивно, - усмехнулся Харуки вынимая на секунду сигарету из рта. – Сколько твоих жертв умерло, моля о том, чтобы ты пощадил их семью?