Я - попал
Шрифт:
То, что я потерял три танка, что горели рядом, ничего не значило, я вызвал их вновь. Причём китайца уже седьмого уровня, «ИС-2». Пока пустой, без модернизаций, но тут есть где заработать баллы, так что этот бывший советский тяжёлый танк, подаренный Китаю, повёл огонь из своей стомиллиметровой пушки, укрываясь за корпусом одного из сожжённых танков. Так что огонь снова стал плотным, и мы выбивали крупнокалиберные зенитки сосредоточенным огнём, одну за другой. Мой тяж редко бухал орудием, но точно, и очередной фугас накрывал очередную «ахт-ахт», гарантировано выводя её из строя, и уничтожая расчёт. Не успели немцы нормально окопаться. Не дал я им такого времени. Уверен, дальше вторая полоса обороны формируется, эту бросили под меня только чтобы задержать, понимая, что отправляют батальон и батареи на верную гибель. Я как раз выбил последние зенитки и работал по артиллерии, внимательно поглядывая, чтобы снаряды не ложились рядом с тем местом, где карта показывала зелёные
Я уже семь танков потерял, если по количеству подбитых судить, когда отметил, что артиллерийский огонь ослаб, в третий раз купил японца, тот совсем немного не заработал на пятый уровень, и повёл группу за собой. «Десяточку» я уже починил, и та шустро шла вперёд. И если немцы надеялись что я заеду на заминированный участок, то они ошиблись. Где заложены мины, я понял. В не заделанных ямах на дороге. Выстрелом я заставил сдетонировать мины, фугас там воронку проделал, да мины ещё помогли. Дальше я прогнал по тому участку три танка, и только потом проехал сам. Японец как всегда замыкал. Именно тут начался очередной налёт, когда до мелких окопов противника осталось едва пятьсот метров. Да ещё две «ахт-ахт» ожило, и несколько пушек серьёзного калибра проявили себя, что заклинили башню моему тяжу, и уже в третий раз сожгли мне немца. У них к нему прям какая-то любовь, на других внимания не обращают, только дайте им немца сжечь. Кресты бесят? Или как красная тряпка для быка? Может быть. С появлением авиации я не стал ускорять ход, чтобы лётчики отказались от бомбёжки, боясь своих зацепить. Нет, тяж встал на месте, а вот остальные, немца я снова купил, не особо опасаясь того что немцы увидят как тот появился из ниоткуда, свидетелей у меня не будет, направились вперёд, ведя огонь с коротких остановок. Тяж же осуществлял зенитное прикрытие, так как эта группа штурмовиков явно с пикирования бомбить собралась. При этом орудие танка продолжало грохотать. Добивая те ожившие зенитки, и как раз за противотанковые пушки серьёзного калибра взялось, когда налёт начался.
Всё же бомбить с пикирования немцы не рискнули, только изобразили желание, а потом с высоты сбросили бомбы. Причём, надо отдать должное, работали ювелирно, ни одна бомба на окопы батальона, что стоял передо мной, не упала. А вот аж два прямых накрытия было, пусть и случайных. Атакуя окопы, танки маневрировали, но не помогло. Один уцелевший всё же прорвался к окопам, и начал давить, перемешивая пехотинцев с землёй, работала пушка и пулемёты, но танк быстро сожгли, это «ИС» был. Солдаты батальона закидали его бутылками с зажигательной смесью. Я когда это увидел, у меня аж рот от удивления открылся. До этого, в пути, сколько я пехотинцев на гусеницы намотал, а ничего подобного не видел. Видимо тут присутствовал кто-то из фронтовиков, который видел, как против их танков оборонялись наши войска, которые использовали коктейли Молотова, и решил воспользоваться вполне удачным противотанковым средством. Как показал опыт, решение было оправдано. А «ИС» мне сожгли, хотя он довольно долго мотался объятый огнём по окопам, раздавив три пушки, мелкие «колотушки» и одно более крупное, уничтожив до двух взводов пехоты. Там уже огонь и до погребов добрался.
Налёт закончился для противника без потерь и те полетели на аэродром, а я направился дальше, нагоняя остальные свои танки. То, что мне танки жгут и подбивают, меня не особо беспокоило, я сразу покупал новые. Лётчики, что нагонят меня, всё равно решат, что бой обошёлся без потерь, если увидят что все машины у меня на месте и вполне целые. А те подбитые, стоявшие грудой металлолома на повороте дороги, они уже исчезли. И эти подбитые перед позициями батальона, и на позициях, тоже исчезнут, я позабочусь. Ну а то что в небе было много дымов от подбитой техники, найду как объяснить. Например, техника немецкая горела. Вон за позициями батальона в укрытии стояло несколько авто. Одну летунам в качестве транспорта, другие сожгу, вот вам и дымы.
Тут я в ярости заорал. Одна за другой точки пленных летунов погасли. Расстреляли, сволочи. Ну всё, жутко разозлившись, я вообще никого не жалел, и когда лётчики подошли, выжило всего пять немцев. Это водители тех машин, что были укрыты, пешком убегали. Пытались и на машинах, но я их из крупнокалиберных пулемётов «десятки» расстрелял. Вот и решили что на своих двоих безопаснее. Даже миномётная батарея, что была за позициями батальона, и то полностью была мной уничтожена. Немного упокоившись, я вздохнул и, отобрав один грузовик, среди стоянки, к сожалению, бронетехники не было, и поехал навстречу летунам. Те, сторожась, как раз уже прошли в том месте, где на повороте мне семь танков сожгли, и всё там было окружено воронками. Там на дороге только горелые пятна остались. Они на полпути были, дальности вполне хватало оставить танки на бывших немецких позициях. Подъехав, я вышел из машины,
– Я виноват парни, ваших немцы расстреляли, когда поняли что всё, их батальону хана. Я настолько в ярость впал, что даже раздавил палатки, на которых красные кресты были. В общем, у немцев только пятеро выжило, сумели сбежать. Тут на позициях почти тысяча немцев полегла.
Тут без шуток, сам батальон и столько артиллеристов с зенитчиками, вот и набралось. А солдаты батальона это регулярная армия, а не из охранных батальонов, дрались до последнего. Тыловики бы давно побежали. Летуны ничего не сказали, только опечалились, послышались матерные высказывания, а хмурый Тарасов велел всем грузиться в кузов. Сам тот крепко сжав мне плечо, успокаивая, полез в кабину. Я сел за руль, и мы поехали обратно, предварительно развернув машину. Там на месте за руль сел один из лётчиков. Машину подогнали к овражку, где лежали тела трёх их коллег из экипажа, они были опознаны. Тела стали грузить в кузов, завернув в брезент, найденный на стоянке машин. Документы убитых лётчиков были найдены в планшетке офицера, что лежал убитый неподалёку, оружие тоже сыскалось. Это уже моя работа, убийцы не ушли. Лётчики мне ясно дали понять, что не видят моей вины в том, что их товарищи погибли, хотя и скорбели о потере. А вот перепаханные позиции немцев, со множеством трупов и артиллерийскими установками, их впечатлили. Кстати, китайца, когда в очередной раз его потерял, опять сожгли коктейлями, снова купил шестого уровня, чтобы летуны подмены не заметили. А вообще тела погибших те явно решили забрать с собой, при возможности вывести на Большую землю, чтобы с почестями похоронить. Тарасов это чуть позже подтвердил.
Задерживаться мы не стали, и направились дальше. Грузовик шёл предпоследним, а замыкал колонну японец. Кстати, тот уже заработал в баллах на танк пятого уровня, многобашенный, но я его пока не приобретал, летуны улетят к себе, тогда и куплю. Вообще мы снова двигались к Варшаве, но на самом деле маршрут мой проложен ещё на десять километров, там будет поворот и, проехав следующие шестьдесят километров, мы окажемся у ещё одного аэродрома. Вот там нас не должны ждать. Причина? А аэродром не военный, гражданский. Однако всё равно немецкий и захватить там самолёт будет вполне возможно. Однако мы проехали всего километров пять, когда вдруг мой головной танк, это был всё тот же немец, встал. По моему приказу, естественно, я же им дистанционно управлял. Всё дело в том, что из-за дальнего поворота навстречу выехала легковушка, у которой был поднятый белый флаг. Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. Переговоры… Хм, и о чём нам говорить?
Колонна встала, остановившись в двухстах метрах от головного танка. Немец у меня полностью прокачен и являлся довольно серьёзной боевой единицей. Мой же тяж покинул колонну и, ускорившись, направился дальше. Летуны выглядывали из машины, наблюдая, как мои танки взяли их в коробочку, чтобы снарядом не попало или пулей какой шальной, то есть прикрыли бортами. Это опасно, Тарасов может подняться на ближайший танк, чтобы переговорить, а там никого. К счастью, дверь тот открыл, чтобы встать на подножку и осмотреться, но машины всё же не покинул, отчего я с облегчением вздохнул. Если бы попытался, пришлось танки медленным ходом вперёд пустить, чтобы тот акробатические трюки не исполнял, забраться на танк, когда он движется. Сам я, подгоняя тяж к дозорному немцу, размышлял что делать. Нужен переговорщик, я один у себя в группе, на лётчиков это не возложишь, придётся самому идти, рисковать. Снайперов вроде нет, красные точки дальше в двух километрах имеются, но вблизи никого. Ладно, рискнём.
Остановив тяж около немца, я демонстративно поводил стволом орудия, и легковушка остановилась, метрах в ста пятидесяти. Её покинули офицер и некто в гражданском костюме, что с портфелем в одной руке и небольшой белой тряпицей в другой, направился в мою сторону. Вздохнув, я достал платок из кармана и, покинув танк, держа платок на вытянутой руке, чтобы его было хорошо видно, направился навстречу. Летуны за спиной с интересом за этим наблюдали, тут открытый изгиб дороги и техника им не мешала. Пройти нужно метров семьдесят, и не спеша, с интересом изучая переговорщиков, я их прошёл. Гражданский оказался переводчиком, как я поначалу подумал, так как тот заговорил на русском. С лёгким акцентом, почти неуловимым, но всё же. Он представился и представил своего спутника офицера в звании майора.
– Не трудитесь, я говорю на немецком. На польском, впрочем, тоже. Судя по уровню владения языка, вы русский, но редко практикуетесь в родном языке. Русский что пошёл служить немцам? Не так ли?
– Всё верно. Только я поляк, и работаю в администрации губернатора в Варшаве.
– Ну хоть так. Выкладывайте, я хочу знать что вам нужно. Замедлить моё продвижение, пока ваши новую оборону впереди строят? Можете не стараться, я её всё равно без потерь снесу.
– Именно это и нежелательно. Меня от имени гражданского правления столицы попросили переговорить с вами, и уговорить не атаковать город. Это приведёт к крупным разрушениям и большим потерям среди мирного населения, чего мы бы хотели избежать