Я - попал
Шрифт:
Несколько секунд длилось молчание, после чего последовал приказ не стрелять, и из ржи поднялся командир, поправляя фуражку. Увидев его, я заторопился застегнуть пуговицы воротника френча, они были не застёгнуты, жарко, и отбив три положенных строевых шага, доложился:
– Товарищ капитан госбезопасности, старший лейтенант Шестаков, командир третьей танковой роты отдельного танкового батальона. После успешного выполнения задания командования на территории Польши, рейда по тылам противника с уничтожением вражеских аэродромов, участвовал в деблокировании советских частей в Брестской крепости. Удалось вывести порядка полутора сотен бойцов и командиров. В данный момент выполняю особый приказ командования, освободить лагерь военнопленных в Минске, где находится больше ста тысяч взятых в плен бойцов и командиров, а также сорок тысяч мужчин, горожан призывного возраста. В данный момент, подчинённая мне рота идёт полным ходом от Бреста к Минску под командованием
– Документы? – потребовал подошедший капитан.
Из злаков встало ещё шестеро, остальные укрывались, четверо были в форме войск НКВД, двое других обычные красноармейцы с касками на головах, но судя по тому как двигались, всё же не совсем обычные. Подготовка чувствовалась. Все горели зелёным, поэтому я особо и не сомневался, достал из второго нагрудного кармана свои документы, не немецкие, и протянул их капитану, поясняя:
– Мы сами с Юго-Западного фронта, с Украины, тысячу километров прошли, чтобы до вас добраться. Нам вообще приказ на Пинск пришёл идти, участвовать в обороне города, но приказ отменили, как я понял, там другая рота нашего батальона будет работать. Скорее всего, первая, именно они в Белоруссии действуют. Мы тут вообще… случайно.
– А вторая? – как бы между прочим, изучая мои документы, поинтересовался капитан.
– Были на Украине, где сейчас не знаю. Тоже наверняка по немецким тылам шляются, – пожал я плечами.
– Лейтенант, а вам не кажется, что подобная информация секретна?
– Вполне, – усмехнулся я. – Тут или доверять или нет. В ином случае мне пришлось бы вас ликвидировать. Ладно, не будем кота за яйца тянуть. Я вам передаю склад диверсантов, потом отмечу что он пустой, чтобы сюда не приходили, и мне отправляться пора. Нужно успеть засветло до Минска добраться.
– Склад говоришь? – попридержав документы, задумчиво протянул капитан, даже пока и не думая представляться, как один из бойцов, вдруг сообщил:
– Моторы слышно, тащ-щ капитан. Сюда едут.
– Это вас ищут. Давайте я их дальше отправлю, потом договорим.
– Немецкий знаешь? – продолжал играть в подозрительность капитан, я уже начал жалеть, что решил им помочь.
– В совершенстве. Ну и ещё пять языков. Полиглот.
После этого мы разбежались, бойцы скрылись на поле в злаках, стараясь восстановить помятую рожь, а я бегом вернулся к мотоциклу, мысленно отметив, что документы мне капитан так и не отдал, да и не до них было. Подбежав к мотоциклу, я достал портмоне, порвал его и рассыпал мелочь, которой у посыльного, ликвидированного мной, было на удивление много. И вот присел, когда на виду показались немцы, и стал неспешно собирать, переходя с места на место. Конечно, выглядело это подозрительно, но когда те подъехали, то разобрались, что я делал. Да и я на них поглядывал, заспешив со сборами. А вообще у немцев было два мотоцикла, тяжёлых, с колясками и пулемётами, и бронетранспортёр с десантом. Тот самый «Ганомаг». Небольшая колонна остановилась, я видел, что это не полевая жандармерия, а явно подразделение из моторизованной части, то есть, армейцы. Видимо нажаловались пехотинцы на обстрел и вот отправили на поиски окруженцев тех, кто был под рукой. А вообще я читал устав Вермахта, и там ясно было сказано, при обстреле та часть, что попала под него, обязана найти и уничтожить стрелков. Это я конечно двумя словами описал, но факт остаётся фактом, пехотинцы как-то не особо горели желанием соблюдать устав и напрягли мотопехоту для этого. Лентяи.
Глава 25.
«После бойни – победа; после победы – дележ; и тогда победителей оказывается больше, чем было сражавшихся. Таков обычай всякой войны». Оноре де Бальзак.
Из бронетранспортёра вышел фельдфебель, а из десантного отсека с пяток солдат, да и мотоциклисты решили ноги размять. Сначала у меня документы попросили и, убедившись, что те в порядке, выяснили, что я тут делаю. Что-что, да пос. ать заехал. Далековато от трассы, это так, так и проблема большая. От моего рассказа немцы схватились за животы, ржач стоял над всем полем, некоторые отходили, вытирая слёзы, когда я в лицах показывал что и как. Ну а когда выходил обратно на дорогу, мол, портмоне порвал и монеты высыпались, вот и собираю. Порванное портмоне тоже показал. Ответил на вопросы. Мол, да, перестрелку слышал, но никого не видел. После
Я как раз ставил мотоцикл обратно на подножку, как появились наши и, пригибаясь, стали перебегать ко мне. Капитан подошёл, и поинтересовался:
– Чего они ржали как сумасшедшие? И чего это ты там за пантомиму устраивал?
– Да я им одну забавную историю рассказал, не со мной произошла, но им описывал, что как будто была со мной, вот она их и развеселила. Товарищ капитан госбезопасности, чтобы время не терять, склад диверсантов там. В нём патроны, гранаты, противотанковые ружья, польские они, автоматы и кажется винтовки. Я точно не помню номенклатуру, но они обычно стандартные.
– Рябов, займись, – приказал капитан, и сержант с десятком бойцов скрылся в том месте, где был склад, судя по возгласам, нашли и уже потрошат. – Итак?
– Да там особо ничего такого и не было. Сообщил что посыльный, документы те проверили и подтвердили это, ну и сообщил, что съел что-то не свежее и меня всю дорогу до кустиков тянет. И вот однажды остановился рядом с пехотинцами, присел как обычно в кустиках, дело сдал, смотрю, а на земле пусто. Думаю, в штаны что ли наделал? И там чисто, начал осматривать, а пехотинцы ржут. Они, оказывается, подкрались и лопату подставили, пока я сидел, и убрали потом. На смех подняв потом. Вот я, мол, больше теперь один старюсь, без свидетелей, где в позе мыслителя посидеть.
– Теперь понятно, почему ты ноги высоко поднимал и землю осматривал, когда эту историю рассказывал. Смешно, – улыбнулся неожиданно капитан, и протянул документы. – Держи.
– Спасибо, товарищ капитан госбезопасности, – кивнул я, убирая документы обратно.
– У тебя связь со своими имеется?
– Только в Минске, а роту свою я на месте встречу. Я тут помимо разведки общую информацию по загруженности дорог собираю. Кстати, из тех противотанковых ружей не только бронетехнику противника жечь можно, но и паровозные котлы или моторы самолётов на аэродромах расстреливать, подумайте об этом.
Капитан на это только кивнул, ну и попросил посмотреть, что я там перевожу. Конверты все уже вскрыты были, так что отдал. И тот не без интереса, показывая явное знание немецкого языка, стал их изучать, рассматривая также фото. Силуэты танков его поразили. Капитан поинтересовался, нужны ли мне эти рапорты. Я ответил нет, мол, всё равно собирался уничтожить, и тот их прибрал себе. Я только сумку оставил, она специализированная, для посыльных. Убрал внутрь разную мелочь, чтобы пустой не казалась. После этого попрощавшись с окруженцами, оседлав мотоцикл, я покатил к трассе, а этот сборный отряд окруженцев вооружался. Шли они налегке, так что забирают всё. Я лишь посоветовал отсыпаться днём и идти ночью, так больше шансов дойти до своих. Ну и можно мелкие диверсии устраивать, благо теперь есть чем. И вот так выехав на трассу, разогнавшись, я попылил дальше, обгоняя пехотные и разные транспортные колонны. Редко танковые встречались, однако всё же были.
Пока катил, внимательно поглядывал по сторонам, мотоциклетные очки защищали от пыли, а её вокруг хватало, так что они были необходимы. Пока я общался с окруженцами, то узнал, что те не профессиональные диверсанты. Не то чтобы я был уверен, но некоторые сомнения имелись. Капитан из Минка был, из управления НКВД, работал начальником Особого отдела корпуса, замещал раненого. Корпус попал в окружение, был разбит и бойцы с командирами малыми группами прорывались к своим. С капитаном часть его людей и бойцы из комендантской роты были. Причём, из того взвода, что тот часто привлекал к своим операциям, соответственно его бойцы тренировали красноармейцев для выполнения некоторых операций, оттого те по знаниям были довольно высоко обучены. По подготовке и вооружению тоже. Как те тут оказались, это уже их дело, но моя помощь была встречена ими с радостью, те были голодны, боеприпасов нет, именно по этой причине те не расстреляли немцев, когда те со мной общались, хотя капитан очень хотел, для серьёзного боя боеприпасов просто не было. Ещё меня очень сильно вводило в сомнение то, что те так глупо постреляли, потратив и так небольшие запасы патронов, однако и тут некоторые мысли были. Помните как я Брест громил, отвлекая внимание от выведенных из крепости защитников? Похоже, тут та же история. Подтверждения своим предположениям я не получил, не те люди чтобы языком трепать, но думаю, я угадал. Слишком серьёзная группа, так мелочно подставляться не будет, значит, причины для этих пострелюшек были более чем важные. Им нужно было от кого-то увести противника, или остановить движение на дороге. Может, там кто-то должен был пройти в стороне? Возможно и так, да тот же штаб корпуса. На карте те не отображались, возможно, за границами её были, однако шансы выжить группе капитана, так их обеспечив, я сильно повысил.