Я посажу тебя в клетку
Шрифт:
Глеб снова перевел взгляд на меня:
– Иди уже!
Телохранитель прошмыгнул внутрь и пропал. Ну что там так долго можно разглядывать? Ванну? Клубнику дегустировать? Шампанское открывать?
Я нервно переминалась у входа, продолжая цепляться за локоть Ермакова. А тот спокойно стоял и ждал. Наконец Глеб вышел и загородил собой вход в номер.
– Она туда не пойдет.
– С чего бы это?
Мужчины сцепились взглядами, на меня не смотрели.
– Потому что на мне безопасность Юлии Андреевны.
–
Я хихикнула, чем привлекла внимание мужчин. Глеб покраснел, а Ермаков презрительно скривил губы. Ничего, после этой ночи по другому заулыбается – заискивающе!
– До утра свободен. Часов в десять подъедешь, и прокатимся на следующую запланированную экскурсию.
– Ммм, - промурлыкала я, - у тебя развлекательная программа предусмотрена?
– О, да, - сдержанно ответил Ермаков, провожая взглядом уходящего Глеба. – До конца года на каждый день, коза.
Коза?! Так меня никто называть не смеет!
– Так. Давай договоримся. Я для тебя Юля. А как к тебе обращаться? Не сваха же.
Зверь оскалился:
– Зови меня господином. И заходи уже, Ю-ля.
Номер ничем не поразил. Он оказался даже не люксовым, а просто двухкомнатным. В первой столик, кресла и телевизор, во второй, надо полагать спальня с кроватью и дверь в ванную.
Я скривилась: ни романтического ужина, ни охлажденного шампанского не приготовлено. А я с самолета ничего не ела, и живот неприятно заурчал. Осталась надежда на спальню и сюрприз там.
Черт, я бы сейчас могла килограмм клубники заточить, лишь бы хоть чем-то перекусить.
– Проходи в спальню.
– Сразу?
– А чего тянуть?
Согласна. Сама ненавижу долгие прелюдии и расшаркивания.
Вошла в спальню и от досады даже протяжно заныла. Никаких лепестков, ужина и клубники. И этот сутенер считает себя крутым соблазнителем девственниц? Пфф!
– Ты совсем не подготовился, - заигрывающе произнесла, не поворачиваясь к Ермакову, стоящему за моей спиной.
– Ошибаешься, я очень качественно всё подготовил. Раздевайся.
– Зайчик, покорми меня? – я все же развернулась, чтобы Ермаков проникся моим трогательным видом.
– Обязательно. Раздевайся.
В полумраке комнаты довольно сложно произвести ослепительный эффект своей фигурой. Я отошла к кровати, которая освещалась двумя настенными светильниками, и соблазнительно покрутила бедрами, спуская бретели платья с плеч и позволяя тому соскользнуть с тела.
Лица Ермакова я в полутьме не видела, зато расслышала сдавленный выдох.
– Хочешь сначала подкрепиться? – сиплым шепотом уточнил он.
Я улыбнулась, откидывая волосы и беззастенчиво демонстрируя
– Отлично… Тогда начни с минета.
Меня передернуло. Это не самая любимая мной процедура. Надо было его предупредить. С другой стороны, я же сумею раздразнить его и трахнуть. Он захочет меня всю и забудет о минете.
Я легла на кровати, подставляя его взору свою накаченную задницу. Я за ней следила, и мужикам она нравилась.
Ермаков в два шага преодолел расстояние до кровати, захлопывая дверь спальни. И в этот момент мне показалась в спальне какая-то неправильность. Сумрак мешал приглядеться, и Ермаков прижимался своей ширинкой к лицу, но определенно в углу стояло что-то не вписывающееся в интерьер.
Я забила на проснувшееся чувство тревоги, хотя реакция Глеба должна была предупредить, что простым минетом вечер не закончится. Но я расслабилась. Сейчас зверь не казался страшным и угрожающим. Наоборот, он зарылся пальцами в мои волосы, гладил, тянул, массировал, и прижимался пахом к моему лицу, торопя освободить вставший член.
А вот я растягивала процесс, целуя зверя через ткань и неловко теребя молнию на ширинке, заглядывая мужчине в лицо и балдея от его нетерпения.
– Твою мать!
Он отстранил мои руки, в мгновение расстегнув брюки и вытащив член.
Тут я обомлела… Нет, я уже видела его раньше. И даже дотрагивалась… Но тогда мальчик был не в настроении играть со мной. И я несколько не ожидала таких размеров.
– Ого!
– Меньше говори, - процедил сверху зверь, настойчиво склоняя мою голову к налившейся головке и проводя концом по моим губам, чтобы поскорее проникнуть в рот.
– Не напира… Аай…
Он скользнул в рот, горячей головкой по языку, и толкнулся в гортань. Я поперхнулась и резво отстранилась.
– Эй! Я же просила – не напирай!
– Я тоже просил тебя уйти, но кажется, когда тебе и мне что-то очень хочется – мы прём напролом. Да, коза?
Ответить я уже не могла, пойманная в тиски его рук и звуки, которые издавал зверь, толкаясь мне в глотку. Ни о каком минете речь не шла. Ему нахер не надо, чтобы я сосала и облизывала. Он трахал мой рот, чтобы наказать. А я…
А что я? Я же кажется сама шла в его логово, чтобы спасти папу. Сама хотела нарваться на наказание. Мне даже любопытно было, какой способ найдет зверь.
Оттрахает в рот? Пфф! Убогая фантазия.
Зато потом я плюну ему в лицо, развернусь и уйду. Не умеет пользоваться женским телом – больше его не увидит.
Ермаков захрипел, как-то нереально еще больше вытягиваясь у меня на языке, рыкнул и выплеснулся, заставляя сглотнуть и облизать.
Подавляя брезгливость, я насколько могла сексуально облизала головку, мечтая поскорее закрыться в ванной, прополоскать рот и почистить зубы.