«Я поведу тебя в музей…» Истории, рассказанные музейщиками России
Шрифт:
На выставке полотен Валентина Серова было многолюдно и до появления на ней Владимира Путина. Правда, сначала там ажиотажа не наблюдалось. Потом пошла слава по Москве, и началось… Я пришел туда, когда уже появилась очередь. У нас есть, к сожалению, то, что называется «мода». Увы, искусство стало предметом модной рецепции… Принято «рвать» билеты на какие-то концерты, как принято и поклоняться культовой фигуре. К сожалению, из творчества Валентина Серова попытались сделать то, чем оно никогда не являлось. Да, была давка и на выставке Пикассо, и я ее очень хорошо помню. И на выставке «Москва – Париж». Они стали для множества людей открытием искусства XX века, для некоторых – возможностью «попробовать запретный плод», а для иных – поводом
Полагаю, что чем больше руководитель государства будет ходить на выставки, тем лучше будет государству. Пример лидера часто воспитывает чувства массы, и такой пример – далеко не худший. Но выставка работ Серова превратилась отчасти в модную акцию, которая закрутила вокруг себя, словно водоворот, очень много людей, к культуре в общем-то равнодушных, в том числе и представителей политической элиты. Масла в топку подлили и масс-медиа. Роль телевидения как наркотика несомненна: оно впрыскивает в общественное сознание ажиотажное отношение к самым естественным вещам.
Серов, между прочим, очень хорошо представлен в Третьяковской галерее. Ну, привезли из Питера на эту выставку портрет Иды Рубинштейн. Ну и что? Не ради него все рвались в ЦДХ! Просто вдруг всем «стало надо» смотреть Серова. Как-то в Лувре я видел толпу туристов, рассматривающих «Джоконду» через подзорные трубы и бинокли. Но почему именно «Мона Лиза» – объект культа? Что, у «Мадонны в скалах» того же Леонардо, находящейся рядом, художественная ценность меньше?
Очень люблю Музей А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге, который теперь занимает весь дом на Мойке, где поэт провел последние месяцы жизни. Когда-то музеем была только мемориальная квартира поэта в этом доме. Здесь работала Нина Ивановна Попова, нынешний директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Она удивительно вела экскурсии. Мне повезло – друзья познакомили нас, и я удостоился чести пройти по квартире Пушкина вдвоем с Ниной Ивановной. Никогда не забуду начала ее рассказа: «Все, что вы здесь видите, кроме трости, конторки и простреленного жилета, – типология. Даже миниатюра Натальи Николаевны (Гончаровой. – Ред.) – это факсимильная копия. Настоящие миниатюры выгорели бы на свету, и мы их не выставляем. Единственное, что по-настоящему достоверно, – это вид из окна. Пушкин видел то же самое, что сейчас видите вы. Вот – дом Бенкендорфа, а это – дом Державина. А там – Зимний…»
Когда стоишь перед этим окном, поневоле идентифицируешь себя с Пушкиным. Подобное восприятие музея позволяет понять гораздо больше того, что дает лекция. К музею не должно быть фетишистского отношения. А музейный специалист не должен обманывать, выдавая типологию за подлинные вещи. Конечно, ему следует признаться: «Вот так могла выглядеть гостиная Пушкина, а так – его спальня. Но у нас есть и то, чего ни в одном другом музее мира вы не увидите». При правильном подходе к подаче информации посетитель музея не просто помещается в выбранную по принятой общей методике систему координат. Важно погрузить его не только в ауру подлинников, но также и в поле предположений. Не нужно скрывать от него спорных вопросов, а экспозиционными образами (не только оригиналами и типологическими артефактами) необходимо будить память и воображение человека. Невозможно изолировать искусство, с одной стороны, от объективной жизни, от вечно меняющейся реальности мироздания, а с другой, – от музейного творчества и от сотворчества зрителя.
Людмила Шилина
журналист, редактор
(Воронеж)
Встреча
Богучарский историко-краеведческий музей
В славный городок Богучар, что в Воронежской области, мы приехали на юбилей к другу детства. По указу Петра I, слободу Богучар на реке Богучарке более 300 лет назад заселили казаки, жившие в Острогожске. И имя слободе по легенде дал он же, вылив якобы чарку вина в реку со словами: «Сия Богу чарка!» Но это просто красивая легенда. С 2002 года город входит в список исторических городов России и относится к историческому региону Слобожанщина. Он весь – как большой музей, и если бы не война… Но сохранилось в городе здание мужской гимназии, где в 1915–1918 годах учился будущий лауреат Нобелевской премии по литературе писатель М. А. Шолохов. В 1826 году здесь родился А. Н. Афанасьев – выдающийся собиратель русского фольклора, автор сборника «Народные русские сказки». Чевенгур Андрея Платонова – это и есть наш Богучар. А минеральная вода открытого в 1931 году источника «Белая горка» по своему составу аналогична водам знаменитых немецких курортов Висбаден и Крейцнах.
2
Приехали мы в чудесный городок Богучар немного заранее, за пару часов до назначенного времени. Все-таки 250 км от Воронежа, лютая январская стужа – выехали с некоторым запасом. Въехали в город. Спросили дорогу и поехали по нешироким старинным улочкам в указанном направлении. И вдруг увидели здание, напоминавшее храм, а на нем табличка «Богучарский историко-краеведческий музей». Решили остановиться, посмотреть, интересно же!
Зашли. К нам со второго этажа спустилась девушка, заулыбалась на наш вопрос – можно ли посмотреть музей? «Да, конечно, только не раздевайтесь, у нас холодновато!» Нам выделили экскурсовода, и мы отправились по залам.
И действительно: музей сегодня располагается в здании бывшего собора Рождества Пресвятой Богородицы с приделом пророка Илии, только верхняя часть храма снесена. Война прошлась по этим местам страшным катком, все было разрушено. Епархия церковь восстанавливать не взялась, и было решено отреставрированное основное здание отдать краеведческому музею.
Мы шли по залам музея, наполненным интересными, самобытными экспонатами. Чего здесь только не было выставлено – от древних орудий труда, найденных на археологических раскопах, до гордости музея, самого большого в мире несшивного «Гобелена века» размером семь на четыре метра(!), занесенного в Книгу рекордов Гиннеса. Он выполнен народным художником Беларуси А. М. Кищенко, тоже родившимся в Богучаре.
Вошли в зал, где все было посвящено Великой Отечественной войне. Мужчина-экскурсовод стал рассказывать военную историю Богучара, вел от стенда к стенду, от экспоната к экспонату. А возле одной невзрачной фотографии остановился и будто посветлел лицом.
– А это наша гордость! Наша знаменитая землячка Любовь Козинченко!
Мы заинтересованно придвинулись ближе. На мутноватом серо-белом снимке были изображены солдаты – наши и чужие, судя по форме. Да это же американцы! Неужели… Встреча на Эльбе?!
– Да, она самая! – торжественно произнес наш экскурсовод. – А Люба наша, прошедшая всю войну медсестрой, была самым первым человеком, который встретил самого первого американского солдата, сошедшего на наш берег Эльбы. Им оказался медбрат – Карл Робинсон. На этой фотографии она дарит ему букет цветов.
Медсестра Любовь Козинченко преподносит цветы медбрату Карлу Робинсону (фото Александра Устинова)
Я не могла пройти мимо такой информации и, схватив блокнот, стала записывать имена и фотографировать стенд со снимком. Наш рассказчик, видя такой интерес, сделал мне знак: «Сейчас» и принес небольшую книжечку. Она называлась «Встреча на Эльбе. Yanks meet reds». Я вцепилась в нее и осторожно перевернула страницу… Все уже ушли в другой зал, а я все не могла от нее оторваться. Экскурсовод с сожалением заметил: