Я познала хаос

Карпо Катти

Верно, я решаю подобраться с другой стороны. Возможно, сейчас ему не отвертеться банальным «так было удобнее».

Виви разворачивается ко мне чуть больше. Ткань его пиджака сминается волнами и оглаживает мой кулак.

– Так и есть.

Противно признавать еще один факт. Виви нет необходимости думать, под каким углом его физиономия будет выгоднее всего смотреться на фотографии. Его можно фотографировать с любого ракурса. Неважно. Гаденыш хорош с любой точки обзора. Даже Сэмюэль не обладал такими данными, а ведь он

идеален.

– «Так и есть»?
– хмыкаю с особым удовольствием.
– А как же твоя мелкотня? Может, мой интеллект хуже некуда, но даже я понимаю, что наличие детей подтверждает, что семья у тебя все же есть. Ну?

Кажется, Виви на секунду столбенеет. Я даже вздрагиваю от такого. Его пламенная радужка тоже, по-моему, на долю секунды подвергается заморозке.

И после мимолетного холода мое восприятие внезапно заполняет жар. Я словно переношусь на солнечную сторону и с головой утопаю в пламени, обитающем в самом воздухе.

Всего миг ощущений. И наконец меня отпускает.

Прижимаю левую руку к пересушенным губам и медленно выдыхаю.

Виви смотрит на меня. Внимательно. Очень внимательно. Слишком внимательно. Опускает взгляд и скользит им от моих босых ног и выше по всему моему телу.

– Да.
– Мягкость его тональностей заставляет столбенеть уже меня. Отступаю на шаг практически неосознанно. А он продолжает: - Да… Теперь есть.

ГЛАВА 22. ЭСТЕТИКА ИГРЫ

Противоречивое сегодня

Мастерство издевательства выходит на новый усовершенствованный уровень. А как еще можно воспринимать все те умопомрачительные заявления, которые Виви делает практически каждые полминуты?

Выскакиваю следом за ним в маленькую столовую.

– Что значит это твое «теперь есть»? Эй! Стой! Погоди же!

У выхода из столовой стоит Лиллоу. Из-за идеальной неподвижности его можно легко спутать с массивным элементом мебельного антуража. Напротив него, опершись на одну из распахнутых дверных створок, за которой виднеется часть террасы, устроился Тео. Маленькая кофейная чашечка застыла у самых его губ, а взгляд с напряженной внимательностью шныряет от меня к Виви и обратно по тому же пути. Помещение наполняет терпкий аромат с тонкой примесью сухого перца.

Такеши тоже здесь. Навалился на вторую створку всем телом и теперь держит обеими руками громадную исходящую паром чашку. При нашем появлении он, как и все присутствующие, мгновенно замирает в том же положении, в каком его настигло наше внимание. Голова наклонена к чашке, а выбившиеся из хвоста локоны почти ныряют внутрь емкости. Но поменять положение Такеши не решается, и часть его волос все-таки тонет в кофе.

Мельком оцениваю прелесть застывшей картинки и возвращаюсь к первоначальной проблеме.

– Объясни уже наконец! Что ты имел в виду? — Загребаю в кулак ткань пиджака Виви на спине и отчаянно торможу пятками.

Первым же рывком меня утягивает вперед, и я, неловко

прыгнув, снова пытаюсь врасти подошвами в пол. Он останавливается и резко поворачивается ко мне. Пожалуй, не отпусти я вовремя пиджак, долетела бы до противоположной стены. Виви чертовски силен физически, и его эстетическая телесная бугристость — вовсе не напускное хвастовство.

Но от осознания этого факта легче не становится.

На секунду тушуюсь, но быстро справляюсь с всколыхнувшими эмоциями. Он сильный. Во всех смыслах. Моя природная настороженность гудит от переизбытка сигналов, однако интуиция пока мирно похрапывает.

– Что… - стремительно вспоминаю, чего хотела добиться от него минуту назад. С моей стороны отвлекаться — очень недальновидно. Но каждая встреча с Виви перетряхивает мой эмоциональный диапазон, словно бармен — коктейль с мармеладными шариками, и от воздействия этих невиданных впечатлений ужасно сложно избавиться. — О чем ты говорил? Когда упоминал о… семье? Что она уже есть и…

Смолкаю, не желая упоминать об этом во всеуслышание.

Там, в кабинете, Виви выразился так, будто я тоже…

Семья.

Дико. Особенно с учетом всей жестокости ситуации.

Хочу, чтобы моя интерпретация его слов оказалась ложной. Хочу услышать его объяснения — четкие, разложенные по полочкам и разделенные на винтики. Хочу, чтобы он больше не мог использовать тот факт, что я принадлежу ему.

– Ты босиком. — Виви смотрит на мои ноги.

Ну и что? Он тоже с пальцами голышом.

Бесит. Сдались ему мои ноги именно сейчас? Когда я стараюсь вытянуть из него правду!

– Ну, да, да. — Кусаю губы с досады и под его пристальным взглядом неосознанно подгибаю пальцы ног. — Кажется, где-то потеряла тапки.

Помню, что Лиллоу как бы невзначай подкинул мне мягкую обувь, похожую на меховые чешки, и я даже походила в них сколько-то времени. И в кабинете они тоже, если не ошибаюсь, были на мне. А затем куда-то пропали. А, может, я скинула их, когда предприняла попытку сигануть к цветочному горшку — подальше от белобрысого мальчишки? Или они соскользнули с ног, когда я залезла на Такеши?

Неважно!

Ясно одно: Виви увиливает от прямых ответов. И делает это раздражающе часто.

– Слушай, ты!..

– Надень обувь. — Он кивает Лиллоу. — Принеси ей что-нибудь.

– Да, господин. — Дворецкий покидает свой наблюдательный пункт и устремляется к кабинету. Видимо, он все-таки помнит, где и когда с меня слетели злосчастные тапочки.

– Мне нравится и так. Не уходи, Лиллоу. — Вытягиваю руку и останавливаю дворецкого как раз в тот момент, когда он проходит мимо. Брови мужчины дергаются, отражая диссонанс восприятия противоположных по своему содержанию указаний. Наверное, будь он менее сдержанным, то состроил бы такое же мученическое выражение, какое в данный момент нацепил на свое лицо Такеши.