Я прекрасна!
Шрифт:
От Кейт я уходила позавчера в твердом намерении: лечу в Гонконг. И поскорее. И вот я уже на борту самолета. Перед поездкой мне пришлось обзвонить множество народу. В школе меня заменят, Дилан остался с Берни и близнецами, а Кен Шабли вместо очередного выпуска шоу даст повтор нашей лучшей программы. Кто мог предположить, что приготовление «Шоколадного сюрприза» станет хитом?
Я не позвонила лишь двоим. Джеймсу и Брэдфорду. С Джеймсом я не стану разговаривать, пока не увижусь с Брэдфордом. А он даже не догадывается, что я лечу к нему! Я как одержимая тереблю трубку телефона «Эйрфоун» на ручке кресла и вполне
Поскольку я собираюсь предстать перед Брэдфордом внезапно, то должна выглядеть на все сто. Я роюсь в сумке в поисках пакета, который Кейт собрала для меня в дорогу, и достаю таблетки мелатонина — они помогают преодолеть расстройство биоритмов из-за длительного перелета. К таблеткам приложена инструкция по применению на двух страницах. Она настолько сложная, что от самого чтения — о расстройстве биоритмов речь пока не идет — у меня начинает болеть голова.
Проблема состоит в том, что на одной странице изложены инструкции для тех, кто летит на запад, на другой — для тех, кто на восток. А что делать мне, если я лечу на запад, чтобы попасть на Дальний Восток?
Остаток полета я дремлю и время от времени распыляю на лицо воду «Эвиан», ее тоже вручила мне Кейт. «В салоне самолета низкая влажность, — объяснила она, — поэтому пользуйся этим спреем, много пей и постоянно смазывай лицо кремом „Ойл-оф-олэй“. Если будет возможность, достань кислородную маску и сделай пару вдохов. Это поможет разгладить морщины вокруг рта».
Когда стюардесса отворачивается, я осторожно пытаюсь найти маску, но случайно нажимаю на кнопку вызова.
— Все в порядке? — тут же склоняется надо мной красивая молодая азиатка. У нее великолепная кожа — видимо, она постоянно дышит кислородом у себя в кухне-буфете.
— Да, отлично, — отвечаю я, соображая, что мне может быть нужно. Кейт предписала мне больше пить, но разве вино и вода не одно и то же? Я заказываю маленькую бутылочку мерло и запиваю им конфеты «Твиззлерз» из большой упаковки, купленной в аэропорту. М-м-м, очень вкусно. Возможно, потому что оба продукта относятся к красной пищевой группе.
Мне кажется, мы летим уже не один день, но вот, наконец я, пошатываясь, спускаюсь по трапу, дожидаюсь выдачи багажа и направляюсь в сторону таможни.
— Цель прибытия? — интересуется сотрудник иммиграционной службы, сличая мою фотографию в паспорте с оригиналом.
— Повлиять на жениха, чтобы он на мне женился, — отвечаю я, не в состоянии придумать более внятное объяснение.
Служащий ставит большую галочку в моей анкете.
— Мы называем это «неотложные дела», — говорит он с легкой улыбкой. И перед тем как вернуть мне паспорт, еще раз смотрит на фотографию: — Со светлыми волосами вы мне больше нравитесь.
Эти слова вселяют в меня уверенность. Я сажусь в такси и, пока машина пробирается по переполненным улицам, смотрю в окно. Город представляется мне расплывчатым пятном — яркие неоновые вывески и все вокруг в нескончаемом движении. Едва такси останавливается у отеля «Пенинсьюла», из дверей выскакивает швейцар в белых перчатках. Мой багаж волшебным образом перемещается в фойе, и я иду следом, ошеломленно разглядывая пышное убранство. Колонны и пальмы
Я подготовила длинное и запутанное объяснение, почему меня должны поселить в номер Брэдфорда. И готова бороться, потому что, поскольку мы не женаты, у меня нет на это права. Оглядывая холл, я понимаю, что даже багаж у меня неподходящий. Молодой человек за стойкой держится учтиво, но непреклонно. Поэтому я умоляю его, показываю кольцо, демонстрирую фотографии Дилана и Скайлы и даже начинаю открывать сумку, чтобы достать ночную рубашку, которую купила специально для этого случая. Не знаю, возможно, я убедила его в чистоте своих намерений, или он просто испугался, что все мое белье вот-вот очутится на полу, но он наконец, протягивает мне ключ. Я бегу к лифту и быстро, пока он не передумал, нажимаю кнопку двадцать седьмого этажа.
Возле номера Брэдфорда я останавливаюсь, делаю глубокий вдох и вставляю карточку. Дверь легко открывается, и я, улыбаясь, вхожу в номер со словами, которые репетировала в течение всего полета: «Привет, дорогой, это я!»
Теперь должен появиться удивленно-радостный Брэдфорд — подбежать и поцеловать меня в губы. И в этот момент я начну раздеваться. А поговорим мы после.
Вот только моего жениха в номере нет. Я вижу золотые запонки от Тиффани с его инициалами — мой подарок и знакомый блейзер от Канали, брошенный на спинку кресла. Подхожу, провожу по нему рукой и чувствую запах одеколона «Берберри».
В огромном номере горит приглушенный свет, тихо играет музыка. Очевидно, горничная уже побывала здесь вечером. Я оглядываю изысканно обставленную гостиную, вижу свежие цветы в вазе и захожу в спальню. Одну стену здесь занимают огромные, от пола до потолка, окна, из которых открывается прекрасная панорама порта и видны мерцающие на горизонте огни. От этого зрелища у меня перехватывает дыхание. Ничего подобного я не видела даже на канале «Трэвел». Рядом с кроватью на белой льняной ткани, покрывающей роскошный ковер, стоит пара новых тапочек. Если это попытка создать домашний комфорт, то, судя по всему, они даже не догадываются, что творится у нас дома. На ночном столике у кровати стоят бутылка газированной воды и два высоких бокала. Странно, почему за все время, что Брэдфорд живет здесь, он не сказал горничной, что ему нужен только один.
Часы около кровати показывают восемь тридцать. Хорошо, что на улице темно, иначе я не поняла бы, утро сейчас или вечер. Я откидываюсь на большие подушки, но тут же сажусь снова. Вот черт, они наполнены дорогим гусиным пухом, от которого я чихаю. Нужно позвонить консьержу и попросить принести гипоаллергенные, с искусственным наполнителем. Похоже, я не создана для роскошной жизни.
Но видимо, я засыпаю, не успев дотянуться до телефона, потому что следующее, что я слышу, — это звук открывающейся двери. И на часах почему-то уже девять сорок пять. Брэдфорд здесь! Я пытаюсь проснуться и легонько хлопаю себя по щекам. Нужно прийти в себя и восстановить цвет лица. Почему сейчас, когда он так нужен, рядом нет кислородной маски? За те деньги, что я заплатила за перелет, вполне можно было забрать ее с собой.