Я превращу твою жизнь в Ад 2
Шрифт:
Тильда несколько долгих секунд смотрела на некроманта, а после, сдавшись, кивнула.
Должно быть, она зла…
Чувствовалось, что отношения между братом и сестрой теплые, но своеобразные — без пустых обид, порою грубые, но равноправные.
Я стояла и молчала, вмешиваться в беседу двух некромантов не хотелось — все равно что обратить на себя внимание ядовитых пауков. Только с одним я уже успела подружиться, а вот второй внушал серьезные опасения.
Тильда с нескрываемым раздражением одернула плащ. Некромант вопросительно взглянул на меня, сложив ладони на груди. Я медленно
— Познакомь ее с Дэафи. Я ненавижу эту старуху, впрочем, она недолюбливает меня сильнее, но это не помешало ей поделиться переживаниями, — с отстраненным видом, снимая перчатки с отрезанными наполовину пальцами, сказала Тильда.
— Она надзиратель, а не воспитатель. Но она все чаще об этом забывает, — бесстрастно проговорил Даниэль.
Надзиратель? Кто-то присматривает за некромантом?
Тильда посерьезнела и, бросив свое занятие — девушка карябала что-то на клочке бумаги, — стремительно подошла к брату и ударила в плечо.
— Не будь жестоким. Эта женщина провела с тобой времени больше, чем мать родная. Не мне судить, но, кажется, и любит тебя Дэафи гораздо больше, чем она.
— Ты об этом пришла поговорить? — резко оборвал ее Даниэль.
Тильда рассерженно поджала губы, но совсем скоро расслабилась, усмехнувшись.
— Нет. — Покопавшись в складках плаща, девушка выудила сверкающую металлическую пластину. — У меня работа.
Некромантка неожиданно двинулась ко мне, а артефакт в ее ладони сверкнул зеленым. Даниэль отвернулся, подбирая с дивана свою маску и шест.
А я надеялась, что никто не узнает…
— Нарушение договора. Применение магии во время игры. — Тильда убрала артефакт в карман плаща.
— Это вышло случайно. Я же ни на кого не напала! Да я и не в состоянии на кого-то напасть. — Было жутко досадно, что из-за сущей ерунды я лишилась преимущества.
— Что ты сделала? — бесцветно поинтересовался Даниэль.
— Пожалела сухой цветок в горшке, а он взял да и вырос. Я ведь не умею контролировать дар, он у меня всего как сутки появился, — расстроенно рассказала ему.
— У тебя могущественный дар. — Некромант подошел ближе, медленно взяв меня за руку.
— Почему ты так думаешь?
Маг смерти закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то.
Такой умиротворенный, спокойный, отстраненный от всего мира… Хотя секунду назад Лефевр явно разозлился, поэтому и отвернулся. Эмоции не слабость, пока о них не узнали твои враги.
— Чувствую. Природный дар — полная противоположность некромантии. Трудно отыскать две силы, настолько похожие и отличные друг от друга.
— Как же целители?
— Целители? Да, их магия тоже отлична, но не настолько. Они не создают, не оживляют, а работают с тем, что имеется. Природники же дарят жизнь, из маленького семени могут взрастить дерево.
Сверкнула вспышка. Я инстинктивно обернулась, увидев, как сестра Даниэля закрывает крышку миниатюрного санкровена на своей руке.
— Наверное, помешала. Ну, ничего не поделаешь, работа не ждет, — с крайне серьезным видом заявила она, ее взгляд то и дело останавливался на наших с Лефевром соединенных руках.
—
— Да, — таким же ледяным тоном ответила Тильда.
— Кому? — встряла я.
— Ректору, — ответила магиня смерти и с официальным видом продолжила: — Конкордия Райалин, ваш случай находится на рассмотрении. Совсем скоро примут решение, приравнивать вас к участникам с магического отделения или нет.
* * * * *
Кабинет главы академии напоминал учебную аудиторию, говорят, что до назначения мужчины на его пост, в этом месте в самом деле проводили занятия. Теперь в центре комнаты лежал красный, не смотря на десятилетнюю службу, выглядевший всегда новым ковер. В углу стояла деревянная кукла размером с человека, на теле которой то и дело попадались круглые металлические вкрапления. Там, где раньше находилось окно, ныне красовалась кирпичная кладка, из которой торчали крюки, державшие несколько мечей с изящными рукоятками, кинжалов и топоров — и каждое оружие побывало в битве.
Чуть меньше полувека между территориальными королевствами царил мир, но еще в пору своей юности ректор застал жестокую войну между Морладом и Даргнешем на севере. Там мужчина получил награды, положение, и говорящее прозвище Кровавая река.
В кабинет вошла секретарь госпожи Фаден.
— Нам сообщили о нарушении.
— Неси, — велел ректор, стоя с загадочным видом у плана академии, выдавленного на пластине магического металла размером с обеденный стол. По поверхности перемещались огоньки — красные, серебристые, коричневые, желто-оранжевые, зеленые, голубые, серые, ярко-белые. А наряду с разноцветными всполохами тут и там закручивались почти бесцветные крохотные водовороты.
Лиззи вложила бумагу с выжженным посланием в ладонь главы академии. Кожу его рук избороздили морщины, выдавая истинный возраст, из-за воротника мантии выглядывал ожог, выглядящий, словно последствие тяжелой болезни, губу рассекал едва заметный застарелый шрам, но былые раны не уродовали его, а скорее придавали шарма и пробуждали интерес окружающих.
Почему он не обратился к целителям? Зачем оставил следы на своем теле?
Мало кому приходило в голову, что для Кровавой реки шрамы — все равно что награды и дань памяти тем, кто смог их оставить. Время ушло, он уже стар, остались лишь крупицы былого могущества, а памятные отметки на его теле позволяют хоть на мгновение вернуться в прошлое.
— Сделайте объявление на стендах, — приказал ректор, возвращая послание. — Правила есть правила, кто мы, чтобы их нарушать? И еще одно… Отмените запрет на использование силы моей дочери. Два месяца для мага весьма длинный срок.
— Слушаюсь, — пробормотала Лиззи, смотря на мужчину снизу вверх. Она всегда ощущала себя неуютно в кабинете главы. — Ах да, один из ключей потерял хозяина. Его держатель оказался за пределами игры.
— Да, я видел. — Ректор вновь неотрывно следил за перемещениями участников. — Пусть кто-нибудь из судей спрячет его на территории игры. После того, как ключ обозначится на карте, он быстро обретет нового хозяина. Что-то еще?